Нежно так, ласково… Катарина покраснела. – Жако, конечно, девочка в тебя. Весь ум, отпущенный семье Феретти, ты унес с собой. И я так рада, что мой отец согласился на твое предложение… – И я рад, – признался Джакомо. И ведь не лгал, подлец. Жену он взял по расчету. А деньги – по чистой и нежной любви. – Так вот, дорогая, приглядись к Мие. Она действительно неглупа и свою выгоду может понять. А среди торговых партнеров твоего отца наверняка найдется кто-то… молодая жена, дана, из приличной семьи, красивая, умненькая… бесприданница? Бывает и такое. Но если она вторая-третья по счету, какая разница? Наверняка ты знаешь нескольких достойных вдовцов. – Пойдет ли дана за ньора? – Фьора упоминала, что Мия еще не стала девушкой. Так что год у тебя есть. Посмотри, подумай, но мне кажется, что монастырь или место приживалки при племянниках ей будут не по вкусу. А если не супруга, так любовница… о, Кати, прошу тебя! Я знаю, что дамы в курсе многих событий, происходящих в Эвроне. Ты же умничка и понимаешь, что любые обстоятельства надо обернуть нам на пользу. В идеале – нам и семье Лаццо. Катарина кивнула. Муж был прав, как и всегда. Что ж… – Хорошо, Жако. Я поговорю с подругами и пригляжусь к девочке. А младшие? – Пока – глина. Лепи что пожелаешь. Чистый лист. Катарина задумчиво повертела в руках четки. – Но при правильном воспитании пользу может принести каждый. Жако, ты меня убедил. Я пригляжусь к девочкам, обещаю. – Кати, родная, я всегда в тебя верил. – Я пойду спать, – поднялась из-за стола ньора. – Завтра будет тяжелый день. Джакомо тоже встал. – Дорогая, я умоляю простить меня… я с дороги и безумно устал. Но если ты разрешишь мне прийти сегодня… хотя бы спать с тобой рядом. Я так люблю обнимать тебя, и знать, что ты со мной, слушать твое дыхание, чувствовать твой аромат… Катарина покраснела. – Я буду счастлива, Жако. И быстро ушла к себе. Джакомо улыбнулся ей вслед и вернулся к столу. Да, в юности он сделал верный выбор. Бабами очень легко управлять, зная, как они устроены. Если бы он сказал, что устал и в ближайшие два-три дня ни на что не способен, супруга могла бы обидеться. А поменяй формулировку? И Кати счастлива. Ей надо быть спокойной и счастливой, потому что иметь дело с эданной Феретти – это жуть жуткая, незабываемая. Вот ведь… И у братца ума было что в пустом шлеме, и у его супруги так же… убил бы! Действительно интересно, в кого у них старшая девчонка пошла? Страшное сочетание, умница и красавица, мужчины в очередь выстроятся, чтобы ее только увидеть. И этим тоже можно будет поторговать… Что-то получить, где-то выиграть… он еще с Фредо Лаццо поговорит, вот уж кто умен, так это тесть. Конечно, поделиться чем-то придется, но это уже мелочи. Главное, самому Джакомо почти ничего и делать не придется. А это хорошо, это очень хорошо. * * * Мия проснулась утром с ощущением чего-то неправильного. Неприятного… Внизу живота болело, тянуло, она ощущала себя разбитой и измученной… Что происходит? Что с ней такое? Она заболела? Девочка откинула одеяло, собираясь выбраться из кровати, и с ужасом уставилась на пятно крови. Она поранилась? Но… когда?! И чем? И… и как?! Где рана? Может, через пару минут она бы и сообразила, но дверь в комнату стукнула. Вошла мама. Очаровательная, как и всегда, серое платье только подчеркивает блеск золотых волос… – Мия, уже почти вечер. Все давно проснулись, мы начали за тебя беспокоиться… Взгляд Фьоры упал на простыню. – Ах вот оно что? Ты стала девушкой… Теперь Мия и сама сообразила. Но… неприятно же! И живот болит! – Мама, это всегда так? Фьора сморщила носик. – Да, дорогая. Всегда. – Больно… – Я понимаю, Миечка. Сейчас я прикажу служанке принести тебе все необходимое и помогу в первый раз. Мия кивнула с благодарностью. Фьора, конечно, своеобразный человек. Но здесь и сейчас весы качнулись в сторону Мии. И это радовало. Эданна Феретти отдала приказания, потом вернулась к дочери и приобняла ее. Мия благодарно ткнулась лицом ей в подмышку. – Мамочка… – Все хорошо, Миечка. Это со всеми бывает, это случается. Рано или поздно все девочки становятся девушками… Служанка принесла специальный передник и что-то еще, положила на стул и вышла вон. Фьора продолжала уговаривать дочь: – Неприятно, конечно, но зато теперь ты можешь выйти замуж, можешь рожать детей… – Не хочу, – фыркнула Мия. – Рано или поздно захочешь. Пойдем, я покажу тебе, как это надевается… Фьора уже успела встать, выпить горячего отвара из лепестков роз с булочками, поболтать о том о сем с ньорой Катариной и найти ее пусть страшной, но полезной. А почему нет? С ней вполне можно сходить в церковь. С ней можно нанести даже некоторые визиты. Это дане не подобает разъезжать где захочется, но для вдов правила другие. Тем более в Эвроне. А еще… рядом с ньорой Катариной Фьора будет сиять, словно солнце. Она и так очаровательна, а будет вообще великолепна! М-да… Только Мия… Фьора не была слепой и отлично видела, что дочь превосходит ее во всем. Ум, внешность, характер… Если Фьора появится рядом с Катариной, она будет королевой. Если Фьора появится рядом с Мией, все восхищенные взоры достанутся дочери. Увы, это приходится принимать. Мия молода и очаровательна, ей всего двенадцать лет. Фьоре уже двадцать семь… какое ужасное число! – Ой! Задумавшись, Фьора слишком сильно дернула завязки передника. Специального, кожаного, который надевался под юбку и призван был беречь ее от пятен крови – мало ли что? Мия вскрикнула от неожиданности. И в эту секунду Фьора заметила… Лицо девочки словно бы поменялось. На долю секунды черты Мии стали более размытыми, словно смазанными, маленький носик раздался вширь, глаза стали вовсе уж огромными, расползся рот… – МИЯ!!! – Мама? Девочка испугалась выражения лица Фьоры. Серьезно испугалась. Никогда на ее памяти мать так не выглядела.