Увы, ни одно дело не остается безнаказанным, вне зависимости от его пользы. Если друзей Софья определяла достаточно четко, то враги тоже прорезались. По минимуму, но ведь были, были же! Просто старались не проявлять избыточной активности. А может, дотянуться не могли… Матвеев Артамон. На старого-то царя он влиять потихоньку начинал, а вот к Алексею Алексеевичу подобраться никак не мог. Для него оптимальным было бы, вернись Лешка в Кремль, поближе к загребущим ручкам. Там-то он может и что интересненькое подсунуть, и своих людей поближе расставить… В школу ему дотянуться не удавалось. Выявили и пресекли. До сих пор вспомнить приятно. Матвеев, видите ли, решил, что легко найдет общий язык с англичанами, которые в количестве двенадцати персон обретались в школе. Три учителя хороших манер, два оружейника, шестеро мануфактурщиков-овцеводов – то есть отвечающих перед Софьей за производство шерсти, за овечьи стада и прочее производство. Ладно. Перед Алексеем. Но поскольку Софья постоянно была рядом с братом, то и перед ней. Или, учитывая тяжесть распределения груза – только ей. Алешка же действительно обещал вырасти в замечательного мужчину и серьезного правителя, но – позднее, позднее. А пока это был умный, в меру шебутной мальчишка с богатой фантазией и большим желанием двигаться вперед. Ну и в принципе – двигаться. А планы, стратегия, бумаги и прочая скучная чушь – это все падало на плечи Софьи. Девочка задумчиво спрашивала себя – сколько она еще продержится в таком режиме – и не находила ответа. Сейчас она все проводит под марками «Алексей, Анна, Татьяна». А если кто-то обнаружит истину? Ладно, до путешествия из будущего никто не додумается, но объявят еще одержимой. Или бесноватой, или еще кем… увольте! М-да, дальше придется маскироваться намного больше. Время-то идет, и ей уже ближе к пяти… Так вот. Матвеев подослал человека к одному из овцеводов. Все было красиво. И царевич-де, мальчишка, и я умный, и ты ничего плохого не делаешь, просто осведомляешь – сформулировано было красиво. Не учел Матвеев только одного. Парень, на минуточку, по уши влюбился в одну из Софьиных девочек. Хотя Софья его понимала. Машка была очень красивой девчонкой. Толстенная золотая коса при громадных зеленых глазах, стать, улыбка… сама бы влюбилась. Ундина, да и только… да и возраст такой, почти пятнадцать, здесь как раз в это время и выдавали… Естественно, когда встал такой выбор – между посторонним Матвеевым и своей любимой девушкой… парень в ноги бросился царевичу, благо, знал, что Алексей добр и милосерден. И выслушать никогда никого не откажется. Более того, Алексей помнил по именам всех, кто учился и работал в школе. Как? Ну, их помнила Софья, а Алексею просто рассказывала все, что происходило в школе. С анализом, в красках и в подробностях. Вот и запоминалось. Сначала Алексей взъерепенился. Потом призадумался. А потом боярину начали «сливать дезу». А почему бы нет? Шотландцу – приработок на приданое. Машке-то парень тоже нравился, но как за него пойдешь, когда у него пока ни кола своего, ни двора… да, все будет, но со временем. А тут такое дело… Алексей даже пообещал, что крестной матерью у их первенца, коли решат венчаться, кто-то из царевен будет. Так что Софья придумывала, что бы сообщить Матвееву, шотландец рассказывал, Матвеев успокаивался… и заодно – помогал. А почему нет? Софье было глубоко безразлично, кто поднимет то или иное производство, но пусть его поднимут и поставят! А раз так… почему бы не слить Матвееву информацию, что царевич свой флот хочет, так что любой, кто будет поставлять канаты, паруса… да и лес хорошо бы заготавливать? Да, сама Софья не поимеет какой-то доли прибыли, но разве это важно? Это в двадцать первом веке она была бизнес-леди. А сейчас… Сейчас она старалась изо всех сил переключить тип мышления и с ужасом понимала, что вместо разорения конкурентов их же поддерживать и растить придется! Что с ними потом будет – это большой вопрос. Но пока – если можно часть проблемы свалить на кого-то, так мы ее и свалим! Обязательно! Матвеев? Кто нам мешает – тот нам поможет! И да здравствует мудрый тов. Саахов! Второй проблемой для Софьи стал… ее дед! Или скорее вехой? Илья Милославский был как раз тем человеком, который переключил ее с частного на целое. Он-то как раз старался замкнуть на свой клан как можно больше всего, и все равно ему было, страна там не страна… Частное, а не общее. Вот я сопру, оно у меня в углу пылью покрываться будет, но оно мое будет! А что без этой деталюшки вся машина встанет – это все равно, это по фиг… зато – МОЕ! Приказы, торговля, должности при царе… Выбешивало Софью кумовство. То есть если Илья – царский тесть, то он за собой тащит Ивана, Иван – Степана, Степан – Семена, а Семен… сказка про репку, одним словом. И она, в своем порыве, едва не превратилась в такого же Милославского. А не надо… У него – клан, у нее – Русь. Вот этого дед понять никак не мог – и лез. А чего? Мария – Милославская? Значит, зять должен помогать Милославским, дочь должна помогать Милославским, внук должен помогать Милославским, внучка должна… ну, вы поняли. Милославским все кругом должны. Оптом и побольше… И этой чертовой клановой системы придерживались все! Постановить, что ли, что царица должна быть сиротой? Надо намекнуть Алешке, что эта осиная свора все растащит, до чего доберется. И ведь все воровали… Алексей Михайлович, хоть и бесился, но пятьдесят процентов отводил на мздоимство и казнокрадство на каждом проекте. Даже если и не знал таких слов. А где взять тех, кто не ворует? Софья растила, но ведь время нужно, время! Даже на то, чтобы записать сказку о Мальчише-Кибальчише – и пусть простит ее Гайдар, – но ведь идея-то какая! Просто буржуинов переименовать в иноземцев, внести немного правки – и читай! А как еще воспитывается патриотизм? Детскими сказками и песнями. И Софья воспитывала, понимая, что без команды она ничего не потянет. И Алексей, случись что с ней, – тоже. Сейчас она прежней ошибки не совершит. Ее брат будет знать и о целях, и о средствах. Так что, когда Милославский принялся подкатываться к Алексею то с подарками, то еще с чем… палками его гнать было нельзя. А вот перенаправить… До паровозов и рельсов тут додуматься было нереально, да и ни к чему. А вот каналы… О да! Черта ли ссыльных на Урал гнать? Нет, там не ссыльные нужны, а крепкие мужики, которые и ружье держать умеют, и характером удались. А вот здесь… У Софьи возник проект… Что является самым важным фактором? Время! Отсюда вывод. Дороги и каналы. Это строительство, госзаказы, подряды, это бешеные бабки… а еще – трудоустройство. И – решение кое-каких проблем. Софья все раздумывала, как бы намекнуть отцу, что отменять Юрьев день – не лучшая идея, но ведь и приказ свой отменить – не лучше, что это за царь, у которого семь пятниц на неделе? И наконец, ей пришло в голову альтернативное решение. Да, Алексей Михайлович Русь закрепостил. Алексей Алексеевич отменит, но пока… – Редко я тебя вижу, сынок. И Сонюшку… А уж про сестриц и вовсе разговора нет. Совсем вы меня позабыли… Алексей Михайлович вроде бы и жаловался, но улыбка пряталась в густой русой бороде, играла смешинками в синих глазах… и Алексей обнял отца. – Батюшка, так ведь помощников растим. Не бездельничаем. – Вот, ежели б не это… ну погуляй пока. – А что, тятенька… – Хочу я, чтоб ты польским крулем стал… Алексей наморщил нос. – Тятенька, а что нам в той Польше? Нам османы да крымчаки куда как больше мешают. – И до них очередь дойдет… Ага, дойдет, как же, – меланхолично помыслила Софья. Жди… в казне голяк, с металлами швах, после бунта казна медь принялась на серебро заменять, но граждан поимела на этом по полной, заменяя медный рубль на пять копеек серебром. Так что секс власти с народом, причем последний в очень пассивной позиции, имеет глубокие исторические корни. Тьфу! Какая тут, на хрен, война? У себя бы разобраться? – Тятенька, я тут подумал… – Да? – Жаловались мне ребята, что крестьяне-от бегут с мест… – Бегут. Ну да ладно, поймаем… – Тятенька, так ведь не от хорошей жизни бегут… – А что ты предлагаешь? – Тятенька, ежели человек хоть куда бежать готов, то возвращать его – на верную смерть обрекать. – И? Говори, Алешенька… – В казне денег нет… и дорог хороших нет, и каналы бы нам пригодились… – Ну и? – Ежели человек на все готов ради воли – пусть пять лет отработает на строительстве, а потом вольную от государя получит? И пусть селится, где пожелает… Хочет – в городе, хочет – в деревне, а захочет – так и в Сибирь пусть едет, землицу поднимать? – Так ведь и семейные бегут.