Нет? Лучше не надо. Безвестность для нее лучшая защита. Перед глазами как живое встает ее лицо, темные волосы, яркие губы, сияющие глаза… Человеческое во мне сворачивается в тугую пружинку – и я безжалостно придавливаю ее льдом. Не думать, не чувствовать. Не надо. – Алекс? – Все в порядке. Когда они будут готовы? Хотелось бы выехать побыстрее… – Я сейчас прослежу, ваше величество. Моринар выходит. Марта бросается ко мне на шею, обнимает, я неловко глажу ее по плечу, замечаю седые ниточки в черных косах… как же тебе из-за меня досталось, родная. И ведь захоти я удалить тебя ради твоего же душевного спокойствия – ты не уйдешь. Неужели любовь – это всегда тяжкая ноша? – Вернись… сынок. Вернись. * * * И опять я во главе небольшого отряда. Дорога привычно ложится под ноги. Сколько я уже их прошел, сколько проскакал? Много. Привычным усилием загоняю тоску вглубь. Что бы ни случилось, нельзя показать слабость. Пусть потом мне будет плохо, пусть демоническая половина возьмет свое, но здесь и сейчас от меня многое зависит. Вот ведь… как же их пропустил Крысиный король? Да и я хорош. Не добил, не проверил, не зачистил – расслабился. Сначала надо убить врага, а уж потом… ничего, впредь умнее буду. Если оно будет – это впредь. В любом случае все не так страшно. У меня есть сын, есть люди, которые могут вырастить и воспитать его, есть канцлер, который такую подставу никогда не простит ни одному храмовнику. Я могу уходить. И все же – не хочется. Жить… мне нравится жить, нравится этот мир. Что меня ждет после смерти? Ну, душа полудемона может переплавиться во многое. Может уйти на перерождение, может попробовать пробить дорожку в нижние миры… не знаю. Но смерти я не боюсь. Некроманты знают, что это – еще не конец игры. Это всего лишь следующий виток в великой спирали жизни. Сейчас мы едем туда, куда я возвращаться не планировал. В Риолон. В небольшой городок на границе… Что случилось с Рене? Смертью клянусь, если он мертв – Крысиный король покажется милой шуткой по сравнению с тем, что я сделаю. Уничтожу. Ненависть клокочет внутри меня, не находя выхода. Тяжелая, темная злоба. Лед и смерть, ненависть и жестокость… впервые за долгое время я даю им власть над собой. Я становлюсь больше демоном, чем человеком? Возможно. Но если только демон может справиться с этим – что ж, пусть будет демон. Хр-р-рамовники! Твар-р-р-ри… * * * В этот раз я не пытаюсь оторваться от своих людей, не собираюсь вызывать Ак-Квира. Бессмысленно. Надо полагать, если меня ждут, то уж магию точно смогут засечь на расстоянии. И тогда – конец. Кто я для них сейчас? Знают ли они о моем участии в уничтожении Храмов? Что им вообще известно? Вопросов так много, что мозг едва не разрывается на части. И когда на третий день пути нас встречают на подъездах к городу, я только облегченно вздыхаю. На дорогу выходит фигура храмовника. Высокий, светловолосый, весь в белом – девки млеют, овцы блеют? – Остановитесь, Александр Леонард Раденор. – К чему же так длинно? Можно проще – ваше величество. Я спрыгиваю с коня, чтобы оказаться с храмовником на одном уровне. Не из любезности, так бить удобнее. На лице рыцаря появляется легкая улыбка. – Может быть, и величество… – А у вас есть сомнения? – Вы здесь для того, чтобы их развеять, король. Разве нет? – Я здесь потому, что Храм похитил моего друга и рыцаря. И я собираюсь вернуть его. Рене жив? – Если вы обещаете остаться для беседы, я прикажу отпустить виконта Моринара и его людей. Я пожимаю плечами. – Мое слово. Я останусь и побеседую с вами. Только не факт, что тебе это понравится. – И обещаете честно ответить на наши вопросы? – А вы ничего не придумали, чтобы проверить мою честность? Рыцарь Атторен, я разочарован. – Кристалл правды вас устроит? – Вполне. Но поклянитесь мне и вы. – В чем же, ваше величество? – Что Рене и мои люди уедут отсюда невозбранно, и вы не причините им вреда вне зависимости от исхода нашей беседы. – Мое слово. – И слово ваших людей? Остальных храмовников? – Вы сомневаетесь? Вот теперь в голубых глазах мелькает гнев. Он надеется меня этим напугать? Наивный… – Кто вы в иерархии Храма? Доверенный? Служитель? Приближенный? Почему бы мне и не сомневаться. – Мои люди признали меня главным. – И здесь только ваши люди? – Я понимаю ваши опасения, ваше величество. Но могу обещать, что Храм не причинит вреда вашим людям. – Тогда я хочу видеть Рене. Они уедут – я останусь. Рыцарь кивает. Кажется мне, или он чуть расслабляется? Словно я сделал что-то такое… правильное в его глазах? – Я сейчас прикажу его привести, ваше величество. Он взмахивает рукой, подавая знак кому-то из своих.