– А ты кто еще? Принеси поесть! Ребенку плохо! – Да? – Яна смотрела с интересом. – А не сдохнет? – Ты… ты… – Я. Нархи-ро. Ааша… Волчица выскользнула из тени, встала рядом с хозяйкой, оскалилась… Вериола взвизгнула – и зажала рот рукой. – Ой, мама… – Мама у тебя тоже была вкусная. – Что?! – Я ее навестила. И она все мне рассказала, что я хотела. Не сразу, но все. Понимаешь? Вериола понимала. Глаза у нее были… Вот сейчас проняло окончательно. – И к тебе я пришла. А вот уйду ли… – Что ты хочешь? – Неправильный вопрос. Знаешь, что мне пообещали? – Что?! – Ты пойдешь на каторгу. Твой муж тоже. А твой ребенок… Ааша выразительно облизнулась. Клыки в полумраке блестели очень выразительно. – НЕТ!!! Ребенок заплакал от вопля. Яна прищурилась. – А кто мне помешает? Или кто будет искать твое чадушко? – Я тебя… – Что – ты меня? С каторги достанешь? Ой ли! Вериола замолчала, но потом попробовала снова. – Моя мать… – Вы – никто и ничто. У вас нет ни денег, ни связей, ни власти. Что вы можете мне дать? – Не трогай моего сына! Или я с того света тебе глотку перегрызу! – Оттуда не возвращаются, – отмахнулась Яна. Она играла, да, но сейчас ей хотелось напугать наглую девку до икоты. Ишь ты, гадить она вздумала! Вериола замолчала. Было видно, как тяжело идет мыслительный процесс, но потом… – Чего ты хочешь? – Или ты говоришь правду о Диолате, или… – Я скажу! Но… – Твой ребенок останется с тобой. Но уехать придется далеко и надолго. – Я уеду. – Отлично. Вечером за тобой придут. И попробуй только меня подвести. Твой ребенок останется здесь, и если ты скажешь что-то не то… Знаешь, у нас, нархи-ро, принято натаскивать волков на кровь. А детское мясо нежнее. И ужас слаще… Яна сама себе была неприятна. Да, Вериола мразь, но безжалостно ломая женщину, не встала ли она на один уровень с ней? Хотя нет. Не встала. Сложно сравнивать дерьмо – и золотаря. Хоть второй и связан с первым, но ведь в эту субстанцию он не превратился, верно? – С… не подведу. Судя по голосу и расширенным от ужаса глазам, Вериола не лгала. Она была готова на все. Прикажи Тайяна ей раздеться и обслужить да хоть бы и Аашу – и то согласилась бы. Сломалась. Да уж, не с таким характером идти мстить. А впрочем, ради ребенка… Ааша тоже не находила лжи в словах Вериолы. Но все равно было мерзко. – Вечером. Яна развернулась и направилась к выходу. – Стой! – крик Вериолы настиг ее на выходе из подземелья. – Чего тебе? – Для сына. Воды, поесть… Яна подумала и кивнула. – Ладно. Сытый ребенок вкуснее, если что. Принесут, я распоряжусь. И вышла. Во рту был привкус грубого мыла. Мерзко, гадко, но ведь никуда не денешься! Да и угроза – не змея. Яна же не стала запускать гадюку в клетку к Вериоле? А могла бы, за ее-то проделки. * * * Градоправитель выслушал Гарта и задумался. – Лойрио Авельен, а вы понимаете, что если ничего не получится… – Я рискую не меньше вашего, а то и больше. – Да, но вы просто лойрио, а я облечен доверием короля… В переводе – власть терять не хотелось. Гарт хмыкнул. – С вас же и спросят, если узнают в столице. Перебьется, хомяк, взятку ему еще предлагать! И так щеки скоро из-за спины видны будут! Закрома набил – скоро надо будет новые строить… Лойрио Эрен омрачился взглядом. Да, пожалуй. И не поймут, и не помилуют. Достанется ему на орехи… Но и с Диолатом свою шею подставлять неохота. – Благородный трайши все-таки… – Свидетели. И улики. А если он еще и сам признается… – Зачем ему себя оговаривать? – А это и не оговор. Он сам скажет чистую правду. Да и королю, поверьте, сей молодой человек давно поперек горла стоит. – Вашими устами, лойрио. – А вы проверьте. Если король сможет, не вызывая шума и возмущения, упрятать мерзавца на каторгу или хотя бы заточить под арест – он будет вам только благодарен. Будет-то будет. А если нет? Король же… Уламывать градоправителя пришлось часа два – и Гарт так вспотел за это время, словно на нем верхом ездили. А в Храме… Ох, Гарт бы согласился три поля вспахать, лишь бы не уламывать храмовников. Но – надо. И в итоге все утряслось. Десяток человек из личных солдат градоправителя – не городской стражи, а своих, верных, прибыл в поместье Гарта, сам градоправитель обещал быть к ужину… Оставалось обеспечить еще одного «виновника торжества». * * *