– Юля, ты помогла мне – и я не стану делать что-либо тебе во вред. Глядя в эти невероятно прозрачные серые глаза, я хотела верить ему. Такая вот я дура! Только вот… Юля, а тебе не кажется, что тебе вешают лапшу? – шепнул внутренний голос. – Просто так, за рисунки, она могла его и у себя дома прибить. Зачем так поступать? Получается какая-то глупость. Чтобы поймать крота, вы должны насыпать ему на хвост соли? Ах, у крота нет хвоста? Тогда его сперва надо пришить, а потом отпустить, поймать и насыпать соли. Чего-то наш друг недоговаривает. Но что именно? Этого ты сейчас не узнаешь. Единственный способ – притвориться, что ты ему веришь. Пока притвориться. И подстраховаться. Крестами и святой водой. А пока… – Ладно. А добровольно – это как? – Ты сможешь сама выбирать себе хозяина. Почти. И в качестве его фамилиара приобретаешь право и голос. Сможешь говорить с вампирами почти на равных. И даже требовать справедливости у Совета Старейших. – Я готова говорить даже перед тремя Советами. Особенно если это поможет защитить мои… интересы. – Я хотела сказать «моих близких», но в последний момент передумала. Не стоит давать вампиру в руки все карты. – И Андре не может этого не понимать. Вольно или невольно, но ты показала себя как опасного врага и опасного свидетеля. – И теперь все Дюшкины вампиры будут охотиться за моим скальпом? – А ты как думала? Я криво улыбнулась. Жизнь все равно продолжается. Что бы со мной ни случилось! – Я полагала, что одной бутылки со святой водой мне хватит. Придется запастись арсеналом получше. – Полагаю, что они попытаются убить тебя или притащить к Андре, а не просто сделать вампиром. Фамилиаром, как и вампиром, можно сделать и без согласия человека. Все мы уязвимы для шантажа. Даже я. И почему меня это не взволновало? Ответ был прост. Я не знаю, во что ввязываюсь. Если тебе говорят, что в темноте водятся буки и бяки, а ты не знаешь, какие они, ты и не будешь бояться. – Ну и что дальше? Я тоже не собираюсь с ними целоваться! С фашистами у меня разговор короткий: есть граната – хорошо, нет – пойдем и купим. – Очаровательно! Кажется, Даниэль мне не верил. Я не могла его винить. То, что было вчера, – прошло. И я не знала, повторится ли это опять. Выбросы адреналина в кровь бывают у всех, но все ли смогут лишить жизни другое существо? Одна моя подруга не могла даже смотреть, как делают уколы. А я, наоборот, спокойно колола маме антибиотики. Меня не пугало ощущение, когда иголка протыкает мягкую человеческую плоть. Или мне просто было безразлично, что колоть – человека или апельсин. – Лучше скажи, каким макаром мы доберемся до Мечислава?! – А мы никуда добираться не будем. Это он должен прилететь сюда этой ночью. – Что?! – Да. Ему становится тесно у себя, и потом, есть такое понятие среди вампиров, как поединок. – Подробнее! – Если вампир претендует на место Князя города, а место занято, ему надо выиграть три поединка – ему и двум его сторонникам с кем-то из местных по выбору Князя, а потом перехватить контроль над всеми его alunno. Потом он должен будет подтвердить свое право перед Старейшинами, но это скорее формальность. Мечислав отлично знает, каково положение дел в городе на сегодня. Ему здесь нравилось, и он не имеет ничего против вызова. – Как мило! Вот просто так прилететь и сказать – дерись со мной? – Разумеется, Андре по мере сил должен не дать ему прилететь и сказать. Это особый ритуал. Князю посылается уведомление о приезде претендента – и Князь обязан принять его. Но никто не говорит, что претендента нельзя убить по дороге. Кроме того, с претендентом не должно быть больше двух вампиров из его вертикали. – А убийство по дороге не наказывается Старейшинами? – Если претендент не может защитить себя, кому он будет нужен как Князь? Теперь я понимала, почему вампир просил отложить объяснение на потом. Раньше я бы ничего не поняла без разъяснений. Теперь же… – Даниэль, поправь меня, если я что-то путаю! Ты позвонил Мечиславу? Вчера ночью? Когда я нашла тебе сотовый? – Да. – И он решил сперва припечатать Андре, потом навести порядок в городе, а потом и замолвить за тебя и за себя слово перед Старейшинами? – Поменяй второе и третье местами – и будет самое то. – Хорошо. Совет – primo[5]. А к нам никто не должен прилететь из Совета? – Представитель Совета прилетит, когда придет его время. Как раз вовремя, чтобы подтвердить или опровергнуть результаты последнего поединка. – Понятно, – на этот раз мне все было действительно понятно. – И когда все это начнется? – Мечислав прилетит этой ночью. Мы с ним договорились. Я поеду его встречать. – Мы. – Я. Я все-таки вампир и более живуч, чем ты. И потом, тебе нельзя попадаться никому на глаза. Андре нужна будет твоя голова. – Какое совпадение, мне она тоже нужна. И зачем бы это? Даниэль, кто узнает меня в зимней одежде? Надену что-нибудь с большим воротником, накрашусь как кукла, надену шапочку – и фиг кто меня угадает! Оставаться здесь куда как опаснее! И потом, я не собираюсь гадать, что с вами станет. Если вас прикончат, Дюшка рано или поздно доберется и до меня. Знаешь, мне вовсе не хочется оказаться в его лапках. Ни живой, ни мертвой. Последний довод оказался особенно убедительным. Даниэль тоскливо поглядел на меня, тряхнул головой и сдался. – Ну хорошо. Я возьму тебя с собой. Но ты должна пообещать, что будешь молчать и слушаться. Мечислав далеко не такой, как я. И он тебя не знает. Не стоит делать его своим врагом прямо с порога. – Хорошо, – невинно улыбнулась я. – Я подожду до дивана. А теперь о деле. Кого Дюшка может послать против нас, и чем мне вооружаться? Учти, огнестрельное оружие мне не достать. Так что прикинем, что можно найти до вечера? – Прикинем. Вообще-то у меня была еще куча вопросов, но пока я не хотела их задавать. Нужно было сперва переварить полученную информацию. Поэтому мне проще было переключиться на дела насущные, а уж потом, когда все уляжется в голове, вдаваться в сложный мир вампирских взаимоотношений. Думаю, как раз к вечеру я смогу ОЧЕНЬ ПОДРОБНО допросить Даниэля еще раз. Интересно, а вампиры спросонок такие же рассеянные, как и люди? И можно ли этим воспользоваться в своих корыстных информационных интересах? Посмотрим… Пока у меня была только одна проблема и только один вопрос. Весь наш разговор я чувствовала привкус… вранья? Умолчания? Недоговорок? В чем вампир меня обманывал? Глава 5, в которой вампиров и проблем становится больше, а здравого смысла – меньше – Раз пошли на дело я и Рабинович, Рабинович выпить захотел… – насвистывала я в душевой. Я причесывалась перед выходом на улицу. Краситься мне было уже не надо, оставались только волосы. Отличная вещь – макияж. Полкило косметики – и тебя никто не узнает. Тем более что я никогда раньше не пользовалась косметикой. Почти никогда. Никакого тонального крема, пудры и румян. Это те вещи, которые выглядят неестественно зимой. Хотя летом они выглядят еще глупее, особенно при ярком дневном свете. Зато тени, карандаш, подводка, тушь для ресниц и яркая помада у меня были. Вот только пользоваться ими я не умела. Мне пришлось не меньше трех раз смывать краску, пока за дело не взялся Даниэль и размалевал меня так, что я стала похожа на куклу Барби. Такой я сходила и в церковь, и в магазин игрушек. А когда пришла, Даниэль спал. Я сначала даже испугалась. Вампиры спят в прямом смысле слова – как трупы. Они не шевелятся, не дышат, и тело Даниэля было холодным, как снеговик. Несколько минут я размышляла, кого звать – Надю или «скорую помощь», потом вспомнила, что имею дело с вампиром, – и расслабилась. Сам очнется вечером. А у меня пока есть время разобрать покупки – и кое-что обдумать. Мне очень не понравилось то, что Даниэль рассказал утром. И о вампирах, и о себе самом. Очень не понравилось. И это следовало тщательно разобрать, как меня и учили в детстве. Не понимаешь – попробуй хотя бы повторить. Авось что и придет в голову. Две очень близкие темы. Даниэль и вампиры. Но проще начать с вампиров. Что мы имеем? Вампиры – не шайка бандитов, хотя с первого взгляда и очень похоже. Со второго взгляда – это скорее строго организованный организм. Я так поняла, вампиры обладают какой-то силой. Физической, метафизической… Бог весть. Хорошо быть образованной во многих областях жизни. В свое время я листала даже «Практическую магию» Папюса, хоть и не прочитала ее до конца. Итак. Обозначим то, чем управляют вампиры, как силу Х. У кого-то ее больше, у кого-то меньше. Если я правильно поняла Даниэля, свежесделанный вампир вообще ею не обладает и полностью зависит от своего создателя. У создателя этот «Х» побольше. У его протектора – то есть вожака города – еще больший «Х», а у главного управляющего органа вампиров, то есть Совета – такой «Х», что всем будет просто полный «Х», если вождям вампиров этого захочется. Поэтому все их слушаются и боятся. Своего рода сенат вампиров. И называть их стоило бы не Совет, а Приказ. Честнее было бы. М-да. Чем они хороши и чем плохи. Плохи, видимо, тем, что это абсолютная власть над всеми вампирами. И вообще сволочи. Как сказал Даниэль, с ним могли сделать все, что угодно, даже если это вело бы к его смерти. То есть волчья или даже скорее крысиная стая, а вожаки – просто самые опытные крысы из всех. И не мне с ними тягаться или вообще встречаться. С другой стороны, у них есть и хорошее. Если есть исследователи людской техники и если эти товарищи стараются поставить себе на пользу любой необычный предмет или человека, это уже плюс. Другой вопрос, о чем они при этом заботятся – о своем народе или о своей безопасности. Скорее второе. Вампиров можно наделать еще, а вот своя шкура – одна и дорога ее хозяину. И они вполне могут поставить меня себе на службу, если разберутся, что со мной происходит. Вопрос в другом – ЧТО именно со мной происходит: хочу ли я дальше быть связанной с вампирами и есть ли у меня выбор. Ответа пока нет ни на первый, ни на третий вопросы. А вот второй вопрос плавно уводит меня к Даниэлю. Черт подери! Мне просто нравится этот вампир. Как человек – нравится. Мне хотелось бы поболтать с ним, сходить в кино, погулять по городу – каково?! Но это нормально. Особенно для девушки моего возраста. А что ненормально? А то! Даниэль мне врал. Не во всем, но во многом. Допускаю, что ему действительно триста лет. И что его друг – сильный вампир. Кстати! Если у вампира есть достаточно сил, чтобы контролировать себя… А как это определяется? Если вампир достаточно силен, чтобы с голодухи на людей не бросаться? Или чтобы творить себе подобных? Или какая-нибудь сугубо вампирская примочка типа гипноза, как у Дюшки? Какова величина «Х», чтобы вампира признали сильным и свободным? И что это за испытание, которое должен выдержать каждый, кто хочет стать ронином? И почему Даниэль говорит, что он недостаточно силен? И в чем он мне соврал? С первого взгляда его рассказ выглядел правдоподобно. Со второго – слишком карамельно и сахарно. Никто не бывает настолько благородным. У вампира получилось, что все понятно в чем, а он один – и в белом. А все кругом сволочи. В это я готова поверить. Но вот в его праведность и правильность… «Нижним мозгом чую – врет», – любит говорить мне дед после очередного удачного контракта. Я раньше не понимала, как это. Теперь – чуяла сама. Просто не вампир получался, а ангел с крылышками. Ага. Добро должно быть с кулаками, а ангелы – с клыками? Увы. Не верила я в то, что он говорил о своей хозяйке и о Дюшке. Неправдоподобно. Он сам-то это понимает? Или недооценивает людей? Или персонально меня? Или – самый простой и печальный вариант – он тоже попытался на меня воздействовать? Мы ведь с ним занимались сексом. И я толком ничего об этом не помню. Вампир мог сделать со мной все, что угодно. И даже кусать меня было необязательно. У меня на руке вполне приличный порез. Потревожишь – и кровь потечет потоком. Даниэль просто мог попытаться промыть мне мозги, но не подействовало. Как не подействовало и у Дюшки. А вот навешать мне лапши… Но где и в чем? Если бы я могла это понять! Я пока не могу, значит, вопрос откладывается. Надо просто не принимать на веру все, что говорит этот клыкастик. И это будет сложно. Он ведь действительно мне нравится.