– Я тебя тоже люблю. Не оставляй меня. Прошу тебя. – Никогда. – Никогда… А потом они оказались в Ативерне. И здесь начались настоящие проблемы. В порту Альтвера их никто не ждал. Никому не были нужны вирмане. А надо было как-то устраиваться. Где-то зимовать. На что-то жить… Кое-какие деньги у Лейфа были. Но надолго бы их не хватило. Можно, конечно, выйти в море и ограбить пару кораблей. Но – опасно. Это на Вирме не выдают. А ему предстоит жить в Ативерне. Хотя бы пару лет. И не хотелось наживать себе лишних проблем. В «Свинью и собаку» они зашли случайно. Ингрид попросила пополнить запасы лекарственных трав. Лейф согласился. Они вместе погуляли по ярмарке, а потом решили перекусить в трактире. И зашли… на свою голову. Ингрид, любимая, родная, единственная, что ж теперь, если Флейна создала тебя прекрасной, как солнышко? Если бы родители тебя не прятали, женихи бы дом в осаду взяли! Когда наглый молодчик начал вязаться к Ингрид, Лейф едва не взвыл с досады. Видимо, придется быстро сниматься с якоря и уходить. И то… могут и погоню послать. А снаряды закончились. Осталось две штуки. Этого мало, ужасно мало… Спасение пришло совершенно неожиданно. И имело вид толстой женщины в розовом платье. А что это там за шум? От решения глобальных проблем Лилю отвлекли звуки начинающегося скандала. Лиля огляделась. Арт и охрана сидели за столом. Шерл у стойки договаривался с хозяином о комнатах. А шум… Шумели двое. Лиля ахнула, прижимая руки к щекам. Один был типичный вирманин. Высокий, светловолосый, мощного телосложения. За его спиной пряталась такая же светловолосая красотка, при виде которой Лиля только вздохнула. Прелесть, что за фигура. Не девочка – конфетка. «Плейбой» с его тяп-моделями курит в уголочке. Рядом с ними с самым решительным видом стоял еще один вирманин. Товарищ по оружию? А противостояли им три… «золотых молодежника». Иначе и не скажешь. Вот сколько миров, сколько обычаев, а детки разных «крутых папаш» везде одинаковы. Как плесень и глисты. Одинаковые выражения лиц, одинаково наглое поведение, вседозволенность и никакого понятия о хорошо просоленных розгах. А надо бы. И кто сказал болванам, что они неприкосновенны? – Это сынок мэра, – услышала Лиля краем уха разговор за соседним столиком. Кажется, персона была достаточно известна и доставляла кому неприятности, а кому и бесплатные развлечения. Ага. Сын мэра. Ясно. И здесь дети власть имущих ведут себя по-хамски. – А с ним? – Его приятели. Тож бла-ародные… Женщина фыркнула. Вот-вот, бла-ародные, точнее и не скажешь. И прислушалась уже к ссоре. – Ты, щенок… – рычал вирманин. Лиля была с ним полностью согласна. – Ты, холоп, лучше оставь эту шлюшку с нами и убирайся. Если она захочет, то вернется к тебе. Но вряд ли! Ей понравится с настоящими мужчинами, – отвечал сынок мэра. – И вали отсюда, быдло! Тебе здесь не место! В свинарнике… Лиля поглядела на вирман, сжимающих рукояти мечей. На сынка мэра. На бледную как смерть красотку. Обежала взглядом таверну. Упс… А это кто? Стражники? Буквально через два стола от нее сидели, выпивали и закусывали несколько человек в плащах красно-синего цвета. – Это стража? – толкнула она Арта. – Кажись, да, госпожа… Тогда понятно, почему эти трое придурков еще живы. То, что еще ничего не развернулось, – это ведь чисто потому, что здесь стража. Вот местная молодежь и оборзела. Вирман двое, если начнется заварушка, их тут как пить дать положат, они не могут этого не понимать… А что с девчонкой будет? Блин, да что ж я за скотина! Девчонке лет шестнадцать, она перепугана до истерики… Здесь, если это не остановить, такой половецкий перепляс сейчас начнется, что никому мало не покажется, не-эт… и вообще – это профи. Военные. И женщина принялась выползать из-за стола. – Госпожа, вы куда? – забеспокоился Арт. Лиля хлопнула его по плечу. – Потом объясню. Ухватила одной рукой кувшин, а второй – горшок с похлебкой и зашевелила ногами. – … тебе место в хлеву рядом со свиньями, – закончил свою блестящую речь «арыстократ». Лиля прицелилась. Плюх! Похлебка из горшка равномерно распределилась по всем трем молодчикам. Следом полетел горшок, разбившись о голову неизвестного спутника сынка мэра. Парень охнул и осел на пол. Представитель золотой молодежи и его оставшийся спутник повернулись и получили в лица винный душ. – Остыли, болваны?! – ледяным тоном осведомилась Лиля. – А теперь отвечайте, как вы смеете затевать безобразную ссору в присутствии графини Иртон?! Вас что, на конюшне воспитывали?! Она отлично знала, что видят перед собой парни. Пропыленную и грязную, но все же дорогую одежду. Аристократическое лицо (у крестьян нет шансов так отожраться, разве что с голоду опухнуть). Дорогие изумрудные серьги в ушах. Перстень с графской короной на руке. Золотой с изумрудами обручальный браслет. И потом, она действительно графиня, так что преимущество на ее стороне. А уж ставить на место дураков с претензиями она умела и в своем мире. Парни наливались дурной краской и готовились ответить. И Лиля заговорила, на долю секунды опередив их: – Если бы мой сын вел себя так, я бы выпорола его на конюшне. Выйдите вон и не возвращайтесь, пока не научитесь пить, а не нажираться до скотского состояния. Или я прикажу этим вирманам выкинуть вас отсюда. И они исполнят приказание графини Иртон, которая желает отдохнуть с дороги. На плечо Лиле легла массивная лапища. – С удовольствием. Прикажете выкинуть их отсюда, госпожа? – Низкий басовитый голос прогудел тетивой лука. Лиля на миг задумалась. Даже не оборачиваясь, она знала – это один из вирман. – Господа, у вас два выхода. Либо вы забираете это, – тонкий (ладно, пока еще пухлый, но ведь худеем же!) палец указал на третьего желающего развлечений с дамами, – и убираетесь отсюда, либо вас выносят на носках сапог. По моему приказу. Что вы выбираете? Даже не поворачивая головы, она знала – за ней встали оба вирманина. И двое молодчиков отлично поняли, что никто им не поможет. Выкинут. С огромным удовольствием! Смерили всех злобным взглядом, подхватили своего друга и вылетели за дверь. Но на пороге сынок мэра обернулся. – Вы мне… Лиля, не глядя, протянула руку назад. – …за это… Рука сжалась на глиняном стакане. – ответи… Бамц! Стакан разбился точно над головой парня, осыпав его осколками. «Униженный и оскорбленный» шарахнулся, поскользнулся и, неловко взмахнув руками, уселся на задницу прямо на пороге. Грянул хохот. Молодчик побагровел, дернулся, вскочил и вылетел вон. Лиля довольно улыбнулась. Еще бы. Один вопрос – когда злобные вирмане нагло наехали на бедненьких и беленьких аристократиков. Это – одно. Гуляли себе приличные мальчики, понравилась им девочка, они вежливо предложили, а тут агрессоры с мечами… В таком раскладе вирманам приходится солоно и кисло. С ее вмешательством ситуация приобретает другой расклад. Знатная дама изволит вкушать ужин с дороги. Тут трое наглых хамов начинают при ней безобразный скандал, мешая жить и дышать. И дама запускает в них кувшином. А когда они не унимаются, приказывает отдыхающим тут же вирманам обеспечить ей покой и тишину. При этом раскладе вирмане вообще не при делах. Разве что повиновались графине. Ну так почему бы нет. Не холопке ж? А чтобы закрепить вторую версию: – Трактирщик! Извольте больше не нарушать мой покой подобными скандалами! Всем вина за счет графини Иртон. Все радостно загомонили. За плечом Лили кашлянули. – Госпожа… Лиля обернулась и увидела того вирманина, с которого все началось. М-да. Арни Шварц нервно курит в сторонке. Этакий лось любого в блинчик раскатает, свернет обратно и сожрет без соли. Выше ее сантиметров на тридцать, мышцы так и ходят под кожей, лицо со шрамами, но голубые глаза на нем живые и умные. Нет, этот парень кто хотите – убийца, головорез, пират, – но не дурак. И Лиля дружелюбно улыбнулась ему. – Лилиан Иртон. Графиня Иртон. – Лейф Торвальдсон. Из семейства Эрквиг. – Рада знакомству. Надеюсь, у вас больше не будет проблем с этими наглецами? – Надеюсь, что нет.