– Участковый, – лаконично ответила девушка. – А я работаю в институте. Кандидат наук по специальности «Философия религии», недавно диссертацию защитил… Сказано это было с таким апломбом, что оставалось лишь поаплодировать. – И какова тема диссертации? – поинтересовалась Ирина, чтобы хоть что-то сказать. – Очень важная. Православные мыслители конца двадцатого века о семье и браке. Ирина прикусила язык, чтобы не уточнить чего лишнего. К примеру, кто подразумевается под мыслителями, состояли ли оные в партии во времена коммунизма и кто их признал вообще мыслящими существами? А то откроешь тот же ютуб – плюнуть хочется. Кому-то суррогатное материнство не нравится, кому-то ЭКО, кому-то еще чего… И главное все с таким апломбом, словно они лично с Господом консультировались! Позорище! Ирина в Бога верила, и потому ей было вдвойне неприятно. Люся над такими сомнительными пиарщиками, делающими себе имя на религии, потешалась, называя «пеной на бульоне», а вот Ирину коробило. Вы меня хотели оскорбить? Да вы себя оскорбили, и лучше тут не скажешь! – Наверное, это очень интересная тема. – Более того! Она будет определять общественное сознание и дальше, минимум до конца двадцать первого века, – завелся «мыслитель». – Как пишет Андрей Боядинский в своей статье «Семья во время перестройки»…[5] Ирина отключилась. Физически она присутствовала в машине, а вот морально… увольте! Все это слушать? Не настолько у нее философское отношение к жизни. И даже рядом не настолько. На заднем сиденье царила атмосфера беззаботного веселья, Люся уже что-то пила прямо из горлышка бутылки и весело смеялась, Макс (который Ирине тоже дико не нравился) щекотал ее и лез целоваться… Ирина покосилась на профиль философа и вздохнула. Что ж. Утешает одно, дома она точно будет в десять. С таким занудой что-то другое невозможно. Компания была небольшая и не особо респектабельная. Всего двенадцать человек, из них две семейные пары, две дамы явно нетяжелого поведения и Ирина с Люсей. Макс, философ Анатолий Иванович и еще двое мужчин. Один, как поняла Ирина, и есть тот самый Леха. Макс отозвал его в сторону и принялся что-то шипеть. Ирина напрягла слух и поняла, что Макс выговаривает за приглашенную Алексеем девушку. Ему тут «телку подогнали», а он где-то «шмару нашел»… Ну и фиг бы с ним, с точки зрения Ирины. Такого добра не жалко. Алексей действительно не тянул на бобра-молодца. Скорее уж бревнышко. Кругленький, среднего роста, он производил впечатление «рубахи-парня», который всегда готов выпить, закусить, повеселиться… Да, симпатичнее Толика, но это внешне. А внутренне… С одним говорить не о чем, с другим – невозможно. Да и сам Макс… Ирина до сих пор удивлялась, о чем с ним может говорить Люся? Единственное достоинство там было вовсе не мозгом. Фигурой, ростом под два метра и регулярно закаляемой в спортзале. А думать… А вы что – головой думаете? Вот, приличные люди в нее едят и протеиновые коктейли заливают. Люся, кстати, как-то принесла такой домой. Ирина почитала состав, ужаснулась и предложила посыпать этой пакостью по углам – вывести неубиваемых общажных тараканов. Люся обиделась дня на три. Смех смехом, но один таракан как-то все же заполз в банку с протеином. Там и сдох, надо полагать, в страшных мучениях. Роли быстро распределились. Макс, как именинник, тискал Люсю, время от времени переключаясь на других девушек. Люся хихикала рядом и бросала вокруг ревнивые взгляды. Философ сидел у костра и что-то пытался объяснять всем и сразу. Леха и второй парень, имени которого Ирина так и не расслышала, кажется, Геша или Гоша, разливали всем и рассказывали о своих спортивных достижениях. Девушки поделились на две части. Половина пыталась обустроить быт, а именно Ирина и две замужние дамы, вторая половина тискалась и демонстрировала свои достоинства. Мужчины (двое семейных) тоже обустраивались. Нанесли дров для костра, принесли несколько удобных чурбачков, чтобы на них сидеть… Часам к пяти и шашлыки поспели. Все принялись разливать уже по сорок пятой, или какой там, сегодняшней. Ирина плеснула себе колы в стаканчик. На коку никто, кроме нее, не претендовал. – Ирина, а чего вы не пьете? – Леха. – Не пью. – А что так? Болеете али беременны? – Антибиотики принимаю, загрипповала, – коротко объяснила Ирина. – Они со спиртным никак. Врала, конечно, но чего б и не соврать? Перед кем тут объясняться? Кому и что рассказывать? Вот еще не хватало! Проще придумать подходящее оправдание и не заморачиваться. Антибиотики. Точка. Ирина отрешилась от всего. Ей не были интересны эти люди, ей не хотелось ни с кем разговаривать, ей хотелось просто сидеть на бревне, кутаться в куртку, опираться спиной на ствол здоровущей сосны и смотреть в темнеющее небо. Такое спокойное. Такое… вечное. И мы уйдем, и дети наши уйдут, и еще миллионы поколений, и Земли когда-нибудь не станет в очередном Большом взрыве, а звезды будут. И так же холодно и равнодушно будут смотреть сверху вниз и на пылевое облако – и на голубую планету Земля. Что им наша философия? Что им наши планы и надежды, мечты и страдания, что им до нас? Ничего… Ничего не поменяется, а раз так… надо просто жить. И радоваться каждому прожитому дню. – Ирина, вы знаете, что такое экзистенциализм? – Экзорцизм? – не поняла Ирина, которую философ Толик застал врасплох. – Эк-зис-тен-циа-лизм, – по слогам повторил Толик. – Нет, – безмятежно улыбнулась Ирина. – Расскажете? И опять отключилась. Пусть его затыкает, кто хочет. А она будет наслаждаться этим лесом, этим небом, этой минутой… Хорошо, комаров нет. Будем считать, Толик – аналог насекомых. Кстати… Не пора ли нам пора? Этот вопрос она и задала Люсе. Но подруга замотала головой. – Ириш, ты чего? Рано же! – Люся, девятый час, пока доедем, пока уляжемся. Не выспимся, завтра на работу… – Я Люсеньку сам подвезу, – Макс широко махнул рукой. – А я могу подвезти вас, Ирочка, – Анатолий смотрел чуть в сторону. – Примерно через полчасика. Не возражаете? Ирина не возражала. Даже если она будет одна с этим сморчком, что – не отобьется? Еще как, тут главное его не покалечить. – Хорошо. А Люся с Максом… – Димка, возьмешь нас? – Спокойно. – Значит, так и порешим. Ирина кивнула. Ладно, полчаса – это не страшно. Кока-кола решила попроситься наружу. Ирина встала и отправилась в лес. Да, одна. И что? Не на километр же она отойдет, вернуться всяко сможет. А мысль о том, что за каждым кустом маньяк прячется… Да где вы столько маньяков-то наберете? Как ни странно, лес – одно из самых безопасных мест, при условии, что вы в нем можете ориентироваться. Есть определенные правила поведения, есть свои законы и границы, которые не преступают ни человек, ни животные. Не случись какого-то форс-мажора, и с вами ничего не случится. Мирно разойтись можно даже с кабаном или гадюкой. На первый взгляд у костра ничего не изменилось. На второй… Тоже. А что царапает? Что нервирует? Ирина взяла стаканчик с колой, поднесла к губам… НЕТ!!! Почти сиреной взвыло чутье. Ирина огляделась. Пьяненькая Люся была занята Максом настолько, что ей хоть дерево на макушку падай – не сообразит. Что происходит? Что не так с ее колой? Ирина подозрительно принюхалась. Нет, не пахнет. Коснулась, вытряхнула на ладонь несколько капель и осторожно лизнула. Какой-то химический привкус есть. Едва заметный, почти неуловимый, но присутствует. А если бутылка? Бутылка оказалась «незаряженной». – Кто и что мне подлил? – резко и громко осведомилась Ирина. Она и не помнила, когда так злилась. Но… Что это за химикат? Что с ней должно быть? Она упадет в обморок, упадет в кусты с первым встречным или просто обделается? Что было задумано? И кто посмел? Ноги за такое надо отрывать и глаза выцарапывать! Или у кого-то другое мнение?