Расспрашивать – дураков не было. Кстати, и уточнять, откуда произошла сила данного конкретного человека – тоже. В последнее время вообще стала модна политкорректность, и подобных людей называли не колдунами и ведьмаками, а по-простому – сенсами. Сокращенно от экстрасенса. Были его подчиненные и союзники. Была достаточно сложная градация. Петр относил себя скорее к союзникам. От магистра он ни в чем не зависел, способностей хватало пусть не на многое, но на достаточное… порча? Да, его рук дело, его специализация. И что? Кто под что заточен. Кто-то под любовную магию, кто-то под поиск, кто-то под нанесение вреда человеку. У кого-то карие глаза, у кого-то голубые, тут от личных предпочтений ничего не зависит, ирония судьбы, шутка генетики. Да, именно с его легкой руки (тяжелой порчи?) лег в больницу Чивилихин. Бывает. Это работа, ничего личного. А вот три месяца назад под раздачу попал кое-кто другой. Приезжали аж из Москвы… да, в больших городах колдунов и ведьм намного меньше, чем в маленьких. Такой вот парадокс, не рвутся люди с паранормальными способностями в свет и цивилизацию, неуютно им на виду. Такой получился казус – пьяная дрянь на очень дорогой иномарке вылетела на красный свет, снесла троих человек насмерть и умчалась. Дрянь отловили, а людей-то не вернуть. Гаишники сработали оперативно, но адвокаты у нас есть разные. Кто-то за деньги и такую паскуду отмажет, глазом не моргнет. Никакого наказания убийца не понесла. Двое взрослых, ребенок… пьяная мразь не мучилась угрызениями совести. Подумаешь, придавила кого-то? Ничего, пустяки! Родители ребенка сначала пытались пойти законным путем, потом поняли, что правды не добьются, и пошли к колдуну. Петр не стал ломаться и порчу навел. На данный момент – все уже закончилось. Закономерно – гибелью означенной лихачки от непонятной болезни. Врачи с ног сбились, но толку не было. Увы… Дочка богатого папы расплатилась за свое преступление по высшей ставке, и Петр не считал, что это плохо. Жизнь – за жизнь. Можно убивать, пытать, издеваться, можно, но должна быть соответствующая ситуация. Война, к примеру. Если выбор стоит между жизнями своих – и жизнями чужих, понятно, кто и что выберет. А вот так, обрывать чужие жизни в пьяном угаре, носясь по городу на дорогущей машине, на которую даже не ты заработала? Что плохого в справедливости? Меру Петр знал, не зарывался, и того же Чивилихина по доброй воле не тронул бы. Но… У него украли жену. И поставили условие. Либо он наводит порчу, либо… – А так, вы думаете, ее вернут? – Вернут, – кивнул Петр. – Я понимаю, что это звучит для вас не слишком убедительно, но согласитесь, с нами, сенсами, лучше не связываться. Вернут они Тамару, никуда не денутся. Или мы до них доберемся. – Связались же. И не побоялись! – Мама – обычный человек, – буркнул Роман. – А вы? – Я от отца кое-что унаследовал, – выпятил грудь молодой человек. – Ага, склонность к любовной магии, – буркнул Петр. – Позорище… – Зато все бабы – мои. Ирина фыркнула. Кирилл тоже рассмеялся, хотя ситуация и была достаточно тяжелой. Они ждали хищника, а перед ними оказалась такая же жертва. А кто – хищник? Вопрос был задан впрямую и принес неожиданный ответ. – Подозреваю, – прищурился Петр, – тот, кто метит на место магистра. – И кто же это? – Не знаю. Но кто-то есть, однозначно. Ирина могла себя поздравить. Двух группировок не было. Но был или «гастролер», или «второй», очень желающий стать первым. В последние несколько месяцев в городе, по утверждению Петра, наблюдалось нездоровое шевеление. Именно в последние несколько месяцев, край – полгода. Петр был не особо общительным человеком, профессия не способствовала сближению с людьми. Сложно общаться с человеком, который, разозлившись, может проклясть тебя так, что костей не соберешь. Даже и сейчас, когда Петя полностью владел своей силой и старался не допускать проколов, все равно бывало разное. Как у Ирины. Иногда сила подхватывала ее и несла. И заставляла говорить то, что било точно в цель. А Петр мог ляпнуть в запале: «чтоб ты опаршивел!» или «чтоб тебе облысеть навечно»… и то – тренировался, чтобы себя сдерживать. Не заявить нечто вроде: «чтоб ты сдох, не родившись», обходился более мягкими вариантами, но все равно – люди иногда страдали. К примеру, соседи обожали отправлять Петра ругаться в ЖЭК. Твердо зная, что им и перерасчет проведут, и самые выгодные тарифы поставят. В ЖЭКе почему-то небезосновательно считали, что у Петра глаз дурной. Как ни придет, обязательно пакость случится. Или кто-то прыщами покроется, или кого-то обворуют, или трубу прорвет и весь ЖЭК канализация затопит… лучше – не связываться. Вот и не связывались. Зато соседи Петю просто обожали. И пирожки с плюшками у него на столе никогда не переводились. Последние полгода выдались у Пети тревожными. Тяжелыми, муторными какими-то. Что было не так? Да кто ж его знает? Вот, как моряки заранее угадывают шторм, хотя на горизонте еще и облачка не появилось, как коты чувствуют погоду, как собаки – беду. Кто-то позвонил, кто-то что-то сказал… Петя понял, что намечается передел сфер влияния, и собирался уже откочевать на пару месяцев в теплые края, переждать проблему, погреться на пляжах, но – не успел. Пропала его супруга. А потом позвонили по телефону и сообщили, что обязательно вернут женщину. Но – за несколько выполненных заданий. Конечно, Петр согласился. Людей мне жаль, но жена – дороже. Она родная, сам выбирал, сросся за столько-то лет… Ирина прикусила ноготь. Почерк был очень похож. Если брать тех, кто украл Женечку… – А вы кому-то рассказывали о своей ситуации? – Н-нет… – А еще у кого-то могло случиться нечто подобное? Петр задумался. – Можно поговорить с людьми, но вряд ли кто-то признается. Я бы промолчал даже из опасений за жизнь любимого человека. А… что именно знаете вы? – Не слишком многое. Но есть один случай, в котором преступники действовали так же, как и с вами. Похищение, шантаж… – Хм… – Если есть еще случаи? Кирилл нахмурился. – И все это у нас под носом? Ирина, это явный перебор! – Но есть ведь. Два человека как минимум. – Мы об этом потом поговорим… Ирина медленно кивнула. – Ладно. Итак, Петр, давайте договариваться. Человек, на которого вы навели порчу, в претензии. Да и мне нелегко было ее снять. – Ах, так это ваша работа? – Моя. Петр расстегнул рубашку. Медленно, показывая, что ничего не пытается достать. Вся грудь у мужчины была красной, воспаленной, в волдырях, словно кто-то кипящим маслом плеснул. – Было – хуже. – И поделом, – проворчал один из охранников. Ирина покачала головой. – Я думаю, надо связаться с Аркадием Игоревичем, и пусть он сам все решает. Как мне кажется, здесь взаимозачет по повреждениям, а вот по всему остальному…