Аня только потерла лоб. – Можно Пашку приглашать? – Вполне. – Тогда я пошла. И вышла. Сказать ей хотелось многое, спросить – еще больше, но если она сейчас начнет, то фиг до завтра остановится. Так что молчим, молчим, и кстати говоря… * * * Пашка нашелся у подъезда, на лавочке, рядом со старушками. Да, в любом доме найдется такая «зондеркоманда». Они знают все и обо всех, спрятаться от них невозможно, а осведомленность такая, что Саурон со своим всевидящим оком рядом с ними – щенок писючий. Паша коротал время, поглядывая на дом, но при виде Ани вскочил. – Ань, ты как? – Нормально… Глаза риелтора надо было видеть. – Нор… мально? – Да. Эреш разобрался с твоей квартиркой, там теперь жить можно. Хочешь – сам убедись. – Обязательно! – А как убедишься, поговорим об оплате, – нежно улыбнулась Аня. Паша помрачнел, но спорить не стал. Квартирка могла принести агентству миллионы, и если сейчас ее можно будет продать… черт с ним, с гонораром экстрасенса, при продаже отобьем втройне! Так что Павел помчался в подъезд, а Аня осталась сидеть на лавочке. После «сталинки» там было особенно тепло и уютно. – Это о какой вы квартирке-то говорили? – поинтересовалась одна из бабушек. – Не о двадцать пятой? Номера Аня не помнила. – Наверное… в том подъезде… – Ну да, это где Мефодьевна жила… Аня кивнула, словно это ей о чем-то говорило. И бабки продолжили благодатную тему. – Плохо там, ни войти, ни переспать… – Это точно. Как оказалось, квартирка и правда была бичом риелторов вот уже больше десяти лет. Хоть черных, хоть обычных, законопослушных. Продать ее не представлялось возможным. Люди просто заходили, оглядывались – и выходили вон. Ощущение от квартиры было… отвратительным. Словно у тебя за шиворотом рота муравьев учения устраивает, как выразился один из агентов. И удрал. Удирали агенты, клиенты, ремонтники… даже сантехник дядя Федя, веселый и пьяный в любую погоду. Квартирка смогла сделать то, что не удалось даже его жене – напугать алконавта до икоты. Находиться там по любой надобности было просто нереально. Разве что надраться до беспамятства, да и то кошмары сниться будут. Аня решила уточнить, кто такая Мефодьевна, и вдруг получила интересную информацию. Мефодьевна оказалась… ведьмой! Самой настоящей, черной и гадкой, как водится, а потому ее даже коммунисты не трогали, боялись, наверное. Уж как она получила две комнаты в коммуналке, не имея ни семьи, ни детей… Но получила же! И прожила там с момента постройки дома и до смерти, которая наступила около двенадцати лет тому назад. Нет, даже больше, уж лет пятнадцать как… Бабки рассказывали, что когда Мефодьевна помирала, на три дня гроза разразилась… а дело было так. Квартирка-то о-го-го… Агентства на такие быстро глазки клали, выкупали комнатки по копеечным ценам, угрожали самым несговорчивым… мягонько так, ненавязчиво… вы же любите своих родных, правда? Шесть комнат перешли в их собственность без особого усилия. Старушки не возражали, алкоголики и не задумывались… споткнулись на Мефодьевне. Той нравилось жить здесь, именно здесь, и никаких переездов она не планировала. Сначала ее уговаривали. Потом угрожали. Потом… Бабки были уверены, что Мефодьевну убили. Но… Порадоваться убийца так и не смог. Ровно через три дня после смерти, квартирка стала неприкосновенным фондом. Мефодьевна за себя отплатила с лихвой. – Вы говорите – три дня гроза… Как гроза сочеталась с киллером? – Да отравили ее. Наверняка отравили, – вступила одна из старушек, самая бойкая, в платочке. – Мефодьевна раз в год какие-то особенные уколы делала, вот так и подмешали. – А как же она не поняла, что ее травят, если ведьма была? – Может, и срок пришел, – изменили показания бабки. Аня решила спросить у Эреша – потом. Тем более что вот он, появился из подъезда. Паша забежал перед ним, открыл дверь, раскланялся… Только что хвостом не мел. Но копчиком вилял отчетливо. Увидел Аню – и почти бросился к ней на грудь. – Анька, я тебя люблю! – Но-но! Полегче с направлением! – Уважаю, восхищаюсь, обожаю и ценю, – покорно согласился Паша, поймав недобрый взгляд Эреша. – Сколько с меня? – Десять тысяч, – заломила Аня. Названная цена была грабительской, но Пашка наверняка включит ее в комиссионные. И верно, скривился, но в карман полез. – В квитанции распишешься? – Конечно. Давай… Расстались все, довольные друг другом. * * * Аня начала пытать Эреша еще в машине. – Объясни, что такое ссашшаресс? – Не знаю, как это у вас называется… – И не надо. Как он получается? – Когда человек или аршасс обладает силой… – И? – Он умирает. Сила покидает его, тяжело покидает, он же носит ее внутри себя, а впитывать всегда легче, чем отдавать. Иногда люди творят ссашшаресса. – Не аршассы? – Нет. Почти никогда. Силу надо или принять, или рассеять, или… вот так. Это если есть какая-то цель… Аня кивнула. Кажется, кое-что она поняла…