Корс подлез ко мне поближе. Я крепко обняла брата и притянула к себе: – Давай ко мне? Два спальника легко расстегивались и соединялись в один, надо было только пуговицы в другие петли всунуть. Несколько минут мы повозились, а потом Корс затих у меня под боком. Всхлипнул носом. – Шань… – Солнышко мое, – я погладила брата по вихрам, – все будет хорошо. – Правда? – Обещаю. – Просто… непривычно. – Просто потерпи чуток. И родители вернутся, или нас к себе вызовут, и все будет хорошо, и жить мы будем лучше прежнего… хочешь, сказку расскажу? – Расскажи, – согласился брат. Такой маленький. Такой потерянный… ничего, у него есть я, а я младшего не брошу. Я вздохнула. Мы лежали рядом, и наши цвета перемешивались. Грустный, тревожно-оранжевый у Корса, зеленоватый с голубыми прожилками спокойствия у меня… Я подумала пару минут, а потом попробовала закутать мелкого в свои цвета, как в одеяло. И зашептала глупую сказку про волшебного коня, который носил на себе короля-чародея… Корс постепенно успокаивался, а я смотрела. И видела, как утихают тревожные вспышки… братец пригрелся, успокоился и уснул. Интересно, это мое умение? Или как? Не знаю… Я уснула еще не скоро. Деревня Большие Щепки Сыночка староста таки отловил, когда Мих собирался. Понятное дело, не просто ж так ехать? Хоть пару рубах на смену взять, плащ теплый… Милава причитала, провожая сокровище, а Брох кивнул жене, чтобы та сама собирала дитятку мешок, взял сыночка за ухо и вывел в сени. – Ты что творишь, ушлепок? – Что тебе не так? – сбросил отцовскую руку Мих. – Что не по душе опять? – Ты зачем с храмовниками прешься? Медом тебе там намазано? – Я сказал уже. О Шани узнать. – Тебе ж Шем ясно сказал – к тетке ее отправит! – А сам он куда делся? И жена его? – Может, все вместе решили съездить, дочку отвезти. Наше какое дело? – Так сказали бы… – не сдавался сын. Брох махнул рукой. Ага, как же. Не отчитались перед сопляком. Да, сынок, вернешься ты – заплачет твоя задница. Факт. – Что ты там, по деревням, узнаешь? Мих вдруг стал серьезным. Словно повзрослел в одночасье лет на десять. – Ринку-то и правда кто-то убил, бать. И братьев ее… – Может, еще и несчастный случай. – Нет. Я подслушал, храмовники уверены, что это умысел. У них в Храме при… про… разные штуки есть, чтобы определять мага, его силу и направление. Я так понял, был бы маг слабый, ничего б не произошло. А так – колдовал кто-то, у нас тут колдовал. И если маг разума… – И что? – Пусть лучше проедут по деревням и спугнут эту тварь. Храмовники-то поищут да уедут, а нам тут жить. Брох только головой покачал: – Я смотрю, тебя, дурака, не удержать. – Прости, бать. Надо… а то потом все пожалеем. Ну, жалеть тут никто и ничего не собирался. Но Броху вдруг подумалось, что и из этой ситуации выгоду свою поиметь можно. Ведь как представить? А просто. Шлялся по округе какой-то маг, семью лесника увел, может, убил, Респенов убил, храмовники его искать поехали, а Мих – их провожать. Так он Милаве и расскажет. А уж жена постарается, вся деревня знать будет. Чего он не скажет, супруга сама додумает да наплетет. Дня не пройдет, все уже будут знать, что захожий маг еще и над лесником надругался извращенным образом. А что, дом-то на отшибе, кричи, не кричи – не услышат. Деревня – это место, где все и всё знают. Обо всех. Не только знают, а еще и помнят, и припомнят при случае. Это в городе народу много, там и гулять можно, и блудить, и неузнанным останется, а в деревне такое не пройдет, все видно будет. Обратная сторона медали тоже есть. Нормальные люди обычно не гадят, где живут, поэтому внешне в деревне тишь да гладь. А случись что неожиданное, языки втрое заработают, год сплетню перемывать будут и спустя десять лет виновнику попомнят. А то и его внукам. Так что если Миха рядом не будет, может, оно и неплохо? Сплетни на деревне – это, считай, на всю жизнь. Две девки Миху и нравились за всю жизнь, Ринка да Шанька. И что? И где они? Одна пропала, вторая утонула, а парня скоро женить понадобится. Кто за него пойдет, с такой-то славой? Шанька? Что-то Брох сомневался, что вернется сюда рыжуха. Отец ее явно намекнул, и леснику такой зять не надобен, и старосте – невестка. Вот и ни к чему… Не то чтобы Брох и сильно против был, лесник тоже папаша неплохой, ничем не хуже мельника, между нами говоря, ему больше спокойствие нужно было. Вышла б Шанька за Миха – буча пошла бы на всю деревню. Никогда б Ринка не смирилась, пакостила бы, с Респеном бы старосту поссорила… Да и не вышла бы… слишком уж девка хороша для их деревни. Староста это явно понимал. А еще Шем – тиртанец. Свои обычаи, законы, порядки, говорят, даже вера не в Светлого Очищающего, а в кого-то непонятного. Нет, не прижилась бы заморская роза в их палисадничке. Сколь ни бейся, а всё при первых заморозках загнется. Нет, ни к чему. Ушла – и ладно. А Мих с храмовниками покатается, сплетни переживет потихоньку, а там и вернется домой. И оженим к лету, и невестку сами подберем. Деревня ж… Свои законы, обычаи, правила. Не сможешь ты их понять, так и не приживешься. Брох понимал, и ему хотелось найти для сына хорошую жену. Заморские пташки, конечно, дело красивое. А нам бы курочку, чтобы и яички, и цыплят, и далеко не улетала. Так что староста махнул рукой и отпустил сына. Пусть едет. А мы пока подходящую невесту подберем, это не вдругорядь делается, это прикинуть надо, с женой посоветоваться. Вот вечером и займутся. Сядут рядком на завалинке, на закат посмотрят, поговорят. А там, глядишь, и срастется чего. Хоть и дура его Милава, да муж ей умный достался. И, довольный собой, Брох отправился провожать сына. Дорога, Риолон Айнаре было грустно. Как-то там ее дети? Ее малыши…