Можно ли полагаться на слово вампира? Нет. А на мое самообладание? Тоже нет. Значит, надо сопротивляться до последнего. – Так я и поверила! Сильные руки обхватывали меня за талию, плотно прижимая мои локти к бокам. Я попыталась в отчаянии пнуть ногой назад, но не попала. Еще бы, я и глядя-то иногда по груше не попадала, а уж так… Я добилась только того, что Мечислав сделал несколько шагов назад, чуть пошатнулся, и мы рухнули на диван. Я оказалась сверху, но меня это не утешило. Руками я и прежде двинуть не могла, а теперь и ногами тоже. Почему? А вы сами лягте на диван и попробуйте полягаться. А то, что я сверху… боюсь, это ненадолго. Шепот вампира защекотал ухо. – Мы с тобой связаны навсегда. Уже сейчас связаны. Можешь кричать, ругаться, драться, вырываться, малышка, но я тебя все равно не отпущу. Никуда. Никогда. Я дернулась, но не тут-то было. – Игры закончились. Пора становиться взрослой. Я и так дал тебе слишком много времени. Пора прекращать все эти опереточные страдания. Эти слова окончательно вывели меня из себя. Опереточные страдания?! Ему бы так просыпаться каждую ночь, как мне! Я рванулась из последних сил, но вампир оказался проворнее и сильнее. Мы зависли на краю дивана – и с грохотом обрушились на пол. Я пребольно стукнулась коленом и локтем, аж в глазах звездочки замелькали. И вампир воспользовался моей заминкой. Платье окончательно задралось, и я чувствовала его, твердого и горячего, голой кожей ягодиц. Что ж я, дура, стринги надела? Надо было нацепить панталоны и пояс верности. И ключ выкинуть в мусоропровод. Дура. Вампир скользнул рукой по моему бедру. Потом чуть приподнялся на локтях. Я попыталась выползти, но куда там. Действуя одной рукой, Мечислав ловко перевернул меня на спину – так, что теперь я смотрела ему прямо в лицо. Я опять оказалась почти полностью обездвиженной. Только теперь Мечислав был сверху. Вампир томно улыбался мне. Я взвизгнула и попыталась ударить его растопыренными пальцами в глаза. Но добилась только того, что Мечислав сгреб ладонью оба моих запястья и вытянул их над головой. – Расслабься, девочка, – тихий шепот обтекал мою кожу щекочущей волной, ласкал, гладил, искушал… Палец Мечислава коснулся бешено бьющейся жилки на моей шее, и я задрожала. Игры кончились. Сейчас я понимала это отчетливо и ясно. Я долго убегала, но больше отступать некуда. Именно здесь и сейчас… первая Печать… ненавижу! – Не тяни, – хрипло попросила я. – Покончим с этим быстрее… – Еще рано. Удовольствие нужно растягивать. Мечислав медленно скользил пальцами по моей ноге, выше, потом дотронулся до груди… Его прикосновения были успокаивающими и страстными одновременно, и постепенно я забывала о том, чего не должна делать. Оставались только бездонные зеленые глаза без зрачка и белка, только неистовое желание, поработившее нас… Я попыталась закрыть глаза, но Мечислав не дал мне. – Смотри на меня, Кудряшка, – шепнул он над самыми моими губами. – Смотри на меня. Я хочу каждую секунду видеть твои глаза. – Нет… – шепнула я, не в силах бороться дальше. И крепко зажмурилась. На целых две секунды. Я услышала его резкий вдох – даже не услышала, а почувствовала дыхание вампира на своем лице. Запах меда и экзотических цветов кружил голову. Мечислав прошептал что-то на незнакомом языке, а потом его пальцы скользнули в мои волосы и чуть потянули голову вверх, заставляя смотреть в его невероятно зеленые глаза. Два изумруда на золотой маске. Я беспомощно вскрикнула… что? Сама не поняла. Мечислав заглушил мое восклицание безумным огнем своего поцелуя. Возбуждение струилось по моему телу, чувственное скольжение его языка во рту соблазняло, его трепещущее тело давило на меня. Я невольно вытянулась, прильнув к вампиру. Все тело было как натянутая струна. Малейшее прикосновение заставляло меня дрожать и извиваться в урагане ощущений. Утопая в чувственной Ниагаре, я как-то пыталась не терять голову, но его возбуждение, движение его языка, прикосновения всего его сильного тела, которое провокационно скользило, терлось об меня, возбуждая, стирая последние остатки разума, заставляли меня терять контроль. Голова кружилась, я чувствовала слабость и не знала, как с ней бороться. Наши тела соединились в страстном поединке, таком мощном, что ничто уже не могло остановить это безумие. – Ты прекрасна, – прошептал Мечислав, отрываясь на миг от моих губ. Куда-то делось мое платье… – Ты самая красивая женщина на земле. Сексуальная, чувственная, открытая, моя… женщина… – Он неспешно поглаживал мою кожу, и все мое тело трепетало в ответ. Я застонала, и губы раскрылись в немой мольбе о новом поцелуе. И Мечислав не заставил меня ждать. Я потеряла ощущение пространства и времени. Мое сердце бешено колотилось, тело таяло от малейшего прикосновения Мечислава. Вампир провел кончиком языка по моей шее к плечу. Я уже не отталкивала Мечислава, мои руки в какой-то момент оказались свободны и теперь бродили по его спине, зарывались в волосы, ощущая их мягкость и шелковистость. Но этого мне было мало, и я рванула рубашку вампира. Пуговицы разлетелись в разные стороны. Мечислав тихонько рассмеялся и на миг прижался ко мне обнаженной кожей. Тело к телу, грудь к груди… но только на миг… Его умелые руки тем временем скользили вверх по изгибу моей талии и задержались на груди. Соски затвердели от возбуждения, и Мечислав принялся обводить их пальцем. Потом наклонился и стал повторять тот же путь губами и языком. Я уже не сдерживала стонов и криков. Мне хотелось еще и еще… Безумие?! Пусть! Я согласна на все! Лишь бы это не прекращалось! Но вампир никуда не торопился. Казалось, мое тело раскалилась до предела, и я приглушенно застонала, когда боль, пульсировавшая внизу живота, стала невыносимой. – Ты такая горячая, такая красивая, такая отзывчивая… мне безумно нравится, что ты откликаешься на каждое мое движение, ты страстная женщина, хотя и не осознаешь этого до конца… – Поцелуй меня еще… пожалуйста… – я с трудом выговаривала слова. Неужели этот стон – мой голос? Не верю. – Ты моя, – нежно шептал Мечислав, – только моя, и я хочу тебя так, как не хотел ни одну женщину. Но сегодня у нас будет совсем другое… Ты еще попросишь меня остаться, но это будет потом, потом, а сейчас… Глаза вампира горели диким огнем. Губы отошли назад, обнажая острые белоснежные клыки. Мне должно было быть страшно, но я не боялась. Ничего не боялась. В следующую секунду Мечислав коснулся самого моего чувствительного места. И одновременно скользнул языком по шее, нащупывая бешено бьющуюся артерию. Я с криком изогнулась в пароксизме оргазма, даже не чувствуя, как вампир впился мне клыками в шею. Перед глазами сверкали звезды. Меня не было. Или это была не я? Неважно. Ничего не было важно, кроме сверкающего, восхитительного чувства освобождения. И – единения. Я знала, Мечислав испытывал то же, что и я. Мы делили на двоих и удовольствие, и боль. Разорванные когда-то нити вновь сплетались в прихотливый узор. И теперь разрубить узелки между нами становилось намного труднее. Пусть говорят, что разбитое не будет лучше целого. Но огонь плавит сломанный металл и создает нечто совершенно новое. И у этого нового были два лица, два тела, две души: моя и Мечислава. Или все-таки одна душа на двоих? В себя я пришла очень не скоро. Я так и лежала на полу. Мечислав распластался на мне всей тяжестью, вдавливая в ковер. И почему-то спихивать его вовсе не хотелось. Все тело было расслабленным, словно из меня вытащили все кости. Голова чуть кружилась. И двигаться не тянуло. Даже дышать – и то не очень. А надо. Я кое-как пошевелила руками. Оказалось, что я до сих пор цепляюсь за плечи вампира, как за единственную опору в этом мире. – Ты живой? Глупый вопрос? И что?! Я не светоч интеллекта. Тем более после такого. – Сейчас я чувствую себя на редкость живым, – прошептал Мечислав. – Тогда сделай одолжение, слезь с меня, раздавишь на-фиг! Вампир лениво перекатился на спину. Я бы точно вписалась в диван, но Мечиславу даже мебель уступала дорогу. Ну почему я так вляпалась?! * * * Вампир был доволен как… как кот, сожравший сметану и не получивший за это тапком по мордасам. О себе я такого сказать не могла. – Вот и все, – промурлыкал Мечислав, облокачиваясь на ножку дивана. – А ты боялась… – И даже юбка не помялась… – мрачно поддакнула я, кое-как одергивая платье. – Зеркало есть? – За драпировкой в левом углу. Но тебе оно не нужно. Ты замечательно выглядишь, Кудряшка. – Угу, – я как раз добралась до зеркала. Замечательно. Другое слово и не подберешь. Волосы дыбом, косметика по всей физиономии, платье наперекосяк – очаровашка. Умереть не встать! Последний идиот – и тот поймет, чем мы с вампиром занимались. Уж всяко не псалмы пели! – Мало нам проблем, теперь еще пойду народ пугать своим видом. – Ванная комната за дверью, – вампир небрежным кивком показал направление. Я кивнула и отправилась умываться и причесываться. Кстати, ванная – это слишком сильное название. Унитаз, раковина и душевая кабина. Ну и еще одно зеркало во всю стену. Вампир довольно оскалился во все тридцать два зуба. – Разве все было так страшно? Страшно? Не-ет, страшно мне на тот момент не было. Было… Да мне все было пофиг, лишь бы мы продолжили заниматься любовью. И пусть самого… акта у нас и не было… а кстати, почему? На вопрос вампир ответил прямо: – Потому что ты никогда мне такого не простишь. Я даже глазами захлопала. Я ему и так целый список не прощу. Чего уж о такой мелочи беспокоиться? Ночью больше, ночью меньше… – Можно подумать, тебя это волнует. – Волнует. – Мечислав встал с дивана, опустился на ковер рядом со мной и ласково обнял за плечи. – Я не хочу провести ближайшие пятнадцать-двадцать лет, сглаживая твою ненависть и раздражение. Не хочу, чтобы ты меня предала и ударила в спину. А если я буду настаивать на своем, ты можешь и сорваться. Угу. А ты – нарваться. – Сегодня тебе эти опасения не помешали. – Ты все равно мне обещала первую Печать. Днем раньше, днем позже – неужели есть разница? Для меня – была. Я тихо надеялась, что «днем позже» растянется в «неделей позже», а там и до года дойдем. Нет-с. Вывернуться не удалось. Но хоть… – То есть первая Печать поставлена? – Разве ты не почувствовала?