– Да? – Отбой тревоги. Мы отбились. Лучше этих четырех слов вампир в жизни своей ничего не слышал. – Где вы сейчас? – Все там же. На Лобачевского. Машина-то и в утиль не годится. Сможешь нас забрать отсюда? – Буду через пять минут. Ты не ранена? – Не дождетесь. Юля повесила трубку. Вампир тряхнул головой и широко улыбнулся. – Все в порядке. – Шеф, а если это ловушка? – прогудел один из вампиров. Мечислав покачал головой. – Это не ловушка. У нее действительно все в порядке. Если бы это была ловушка, Юля дала бы мне понять. Но скорость не снижайте. Я хочу попасть туда как можно быстрее. * * * Вампиры и оборотни примчались почти одновременно. Сперва взвизгнули шинами «мерседесы» Мечислава. Вампиры выпрыгнули – и рванулись к нам. Что ж, мы представляли собой душераздирающую картину. На обочине стояла раздолбанная в хлам машина. После обстрела и встречи со столбом – вряд ли они доедет даже до свалки. Я лежала на заднем сиденье, свесив ноги в дверь. Глеб предоставил мне свои колени вместо подушки. Не то чтобы мне было очень плохо. Часа через три, да если еще и накормят, все будет просто замечательно. Но пока – мутило, кружилась голова и вообще не хотелось никуда двигаться. Константин притащил из дома тело Питера. Вампир был жив, но сейчас все его силы уходили на избавление от остатков проклятия. Сколько ему на это понадобится – я не знала. День? Два? Неделя? Надо будет поговорить с Мечиславом насчет его питания. Интересно, а можно ли вампира кормить внутривенно? И чем? Если вампир при жизни был первой группы крови – можно ли ему вливать третью? И резус-фактор тоже… О чем я думаю?! Мечислав выскочил из машины и каким-то странным образом тут же оказался рядом со мной. Он точно применял вампирские чары – по-другому это назвать нельзя. Я не видела, как он перемещается, даже не почувствовала, как меня вытащили из машины, и очнулась уже у него на руках. Вампир прижал меня к себе, как ребенка. И мне ничего не оставалось делать, только обнять его двумя руками за шею. Теперь если и уронит, я хоть попой об землю не хлопнусь. Со всего размаха. Руки, кстати, болели все сильнее. И эта боль кое-как заглушала острый приступ сексуального желания, нахлынувшего на меня от прикосновений вампира. Наверное, Мечислав всегда будет так на меня действовать. Стоит ему только оказаться рядом – и кружится голова, улетучиваются все умные мысли, а внизу живота начинает словно стягиваться обруч. И не хочется ни о чем думать. Просто закрыть глаза – и принять то, что тебе готовит твой господин и повелите… Юлька! Опять! – Да что ж это такое! – возмутилась я. – Меня чуть не угробили, мне нужно в больницу, и вообще, Мечислав, соблазнять больного человека нельзя. Вампир не обратил на мое ворчание никакого внимания. Только прижал к себе еще крепче, так что я чуть не задохнулась. – Юля, я чуть с ума не сошел от беспокойства! Я все передумал, пока мы сюда ехали… Я так боялся потерять тебя! Еще бы! Столько стараний, и всё коту под хвост? Ищи теперь нового фамилиара? Будешь тут бояться! Если еще жив останешься. – Я тоже. Жить хотелось. И не укачивай меня, без того тошно. – Я так боялся опоздать… – Я тоже боялась, что ты опоздаешь, – призналась я. – Нам очень сильно повезло, что Питер… – Питер? – Это один из вампиров, которые устроили нам засаду, – пояснила я. – Полагаю, вы знаете его как Родиона. Или Рауля. Он слуга одного из членов Совета, некоего Альфонсо да Силвы. – Альфонсо да Силвы? – шарахнулся от меня Вадим, побелев как полотно. – Эй, спокойно! Самого Альфонсо здесь нет, здесь только его подчиненный! – Вадим! – прикрикнул Мечислав. – Возьми себя в руки! – Штирлиц взял себя в руки. Руки оказались грязными, – по-дурацки захихикала я. – Вадик, не волнуйся. Если этот Альфонсо припрется сюда лично, я сделаю из него Альфонса. Невезучего[12]. Вампир встряхнулся и подмигнул мне. Уверенность, словно гусеница на ветку, опять наползла на его лицо. – Юлька, я на тебя рассчитываю. – Валяй, – согласилась я. – Только домик сначала обследуй. Ребят я посылать не стала. Им и так досталось. Прикинь, я их в церковь таскала… Вампиры рванулись в дом с засадой неслышными тенями. На улочку ворвались несколько джипов. Из них горохом посыпались оборотни. Стало шумно и весело. К нам подлетел Валентин. Но обнимать не решился: Мечислав так и держал меня на руках, поэтому обнимать пришлось бы в первую очередь вампира. А это чревато. – Юлька, ты цела? – Частично. Руки болят. – А что у тебя с руками? Оборотень ловко цапнул меня за локоть. – Мечислав! Ты погляди! Я тоже поглядела. И пожалела, что даже упасть в обморок не могу. Кисти рук были распухшими чуть ли не вдвое и красными – в тон пожарной машине. И из них – то ли из-под ногтей, то ли просто из пор кожи – медленно капала кровь. Бо-ольно! – Что это?! – Мечислав поудобнее устроил меня на руках и заглянул в глаза. – Юля? – Не знаю. Наверное, проклятие сопротивлялось, – проныла я. Мне вовсе не хотелось ничего делать. Ни отчитываться, ни рассказывать, ни ругаться, ни спорить… Вампир огорченно вздохнул и устроил мою голову у себя на плече. Я не возражала – слишком уж устала. Хотелось закрыть глаза и раствориться в облаке медового аромата. Хотелось пропитаться им насквозь и пить его, как густое вино. Хотелось мурлыкать и тереться лицом о рубашку вампира. Или чтобы он погладил меня по волосам, поцеловал, сказал что-нибудь хорошее, как он за меня волновался, как ему будет без меня плохо… Скорее свиньи полетят! Да что со мной опять такое?! Я встряхнулась, приходя в себя. Слабость дурманит голову. Еще немного, и будет гораздо хуже. Я захочу от Мечислава человеческого участия, душевной близости, понимания и заботы – то есть того, на что вампир просто не способен. Он прекрасен, но может предложить мне только секс. А мне хочется тепла. Доброты. Любви, наконец! Чтобы меня любили, и чтобы я любила. Так, как это было у меня с Даниэлем. Теперь я отчетливо это понимала. Ох, Даниэль… Как ты вообще мог умереть?! Бессовестный! Мысли о любимом вампире помогли встряхнуться. Я дернула головой, едва не заехав Мечиславу по челюсти, и принялась отчитываться. – Побывала у ИПФовцев. Мы немного поссорились. А когда поехали обратно, меня обстреляли. Нас. Машина врезалась в столб. Нас попытались выманить из нее. Ребята сказали, что это зов. И их зовет призывающий лис. Нас хватило бы минут на пять. Я попыталась хоть что-нибудь сделать. Выпала в транс, увидела вампира и узнала, что он проклят. Потому-то он и призывал только лис. – Погоди. Как ты выпала в транс? – Не знаю. Как-то. – А проклятие? Я наперечет знаю всех про́клятых вампиров. И Родиона среди них нет. Он не проклят. – Здрасте! Еще как проклят! Я что, слепая? Что я тогда с него снимала, если это не проклятие?! – И в чем оно заключалось? – Пи… то есть Родион, – я решила не говорить никому настоящее имя вампира; захочет – сам поделится, – при жизни мог договориться с любым животным. Я так предполагаю, что его дар – не призывать животных, хотя он и это сумеет. Его дар – говорить и понимать. Влиять. Сочувствовать. Сопереживать. Управлять, но во благо живым. Он это сможет. Лечить, заботиться, любить… – Опасный талант, – протянул Мечислав. – А он знает, что ты сняла с него проклятие? – Знает. Я прямо-таки видела, как крутятся колесики в голове вампира. За безупречно гладким лбом и безмятежными зелеными глазами угадывалась напряженная работа мысли. Польза, вред, союзы, угрозы, привлечение на свою сторону… – Я с ним договорилась. Он собирается получить статус ронина, а потом вернется сюда и поможет мне разобраться с оборотнями. В том, что касается моих… выходок. – Это он тебе обещал за снятие проклятия? – Да. – Я всегда знал, что ты настоящее сокровище, – не поскупился на комплимент вампирюга. И направился к обочине. Туда как раз выносили тела из дома. М-да, именно что тела. Шесть штук. Два вампирских, четыре оборотневских. Все разной степени изодранности. Один вампир просто неопознаваем. Так, туловище без головы и рук. Голова и руки – рядом. Хорошо что меня уже стошнило после ИПФ, а то я бы сейчас… Интересно, а тошнота считалась знаком внимания от прекрасной дамы? В те времена, когда рыцари пели под балконами, а им на головы сбрасывали платочки, шарфики и носочки? Или хотя бы ночные горшки? Вообще-то все возможно. Это я так, отвлекаюсь от действительности. А заодно отвернулась, закрыла глаза и спрятала голову на груди у Мечислава. Лучше думать о сексе, а не о трупах. Да и запах меда и цветов был намного приятнее, чем крови и, пардон, содержимого кишечника. Да, именно так, кровью и дерьмом, пахнут изорванные в клочья тела. И видеть и нюхать это мне не хотелось. Тошно. Слышны были только короткие комментарии вампира: – Этого – отдельно в пластиковый мешок. Личность потом установим. Шевелитесь. У нас мало времени. Дохлого оборотня – тоже отдельно. Живого вампира и остальных оборотней – в машины. Мы едем в больницу. Вадим, живо за руль. Борис, оставайся, прибери тут все. Валентин, отряди ему четверых оборотней в помощь, а сам следуй за нами. Юля, отлепись от моего плеча. Мы уже отошли от трупов. Как ты себя чувствуешь?