Нет, не сегодня. У них занятия с Тахиром. Пусть мелкота учится азам первой помощи. И вскоре маленькая кавалькада выехала за ворота поместья. Лиля привычно пустила коня в галоп, пролетела почти километр, потом чуть осадила Лидарха, перешла на рысь, потом на шаг. Потом опять в галоп. Вирмане следовали за ней. Непривычны морякам были лошади, но за зиму в Иртоне они кое-как научились. Прогулка заняла часа полтора. И к дому Лиля подъезжала спокойная и довольная. Аккурат до слов дворецкого. – Ваше сиятельство, к вам посетитель. – Кто? – Лиля отложила хлыст на столик. Она им вообще не пользовалась, Лидарх за такое взвился бы на дыбы. Да и как можно – по близкому существу хлыстом стегать? Просто положено к сбруе… – Маркус Кальтен. Лиля вскинула брови. – Вот как? Проси. И удобно устроилась в гостиной, облокотившись на кресло. – Господин Кальтен! Дверь распахнулась. И вошел он. Сердце резко екнуло. Хорош, подлец! Те же глаза, волосы, улыбка… А что припахивает, морщинки намечаются и второй подбородочек, – так это все мелочи для любящего сердца, разве нет? А первая любовь не ржавеет. И фиг ее убьешь. Но то – для Лилиан. А нынешняя Лиля улыбнулась. Вежливо и корректно. – Чем обязана, любезнейший? Маркус распахнул объятия. – Девочка моя! Так, человек в танке. Пока через броню дойдет… – Любезнейший, у меня мало времени и много посетителей, – подбавила металла в голос Лиля. – Что вам угодно? Руки опустились. Все равно обнять Лилиан вышло бы только вместе с креслом. А в синих глазах засветилось что-то неприятное. – Дорогая, ты мне не рада? – Молодой человек, я не знаю, почему вы все время называете меня этими странными прозвищами и тем более «тыкаете», но подозреваю, что надолго моего терпения не хватит. Излагайте свое дело и убирайтесь! Синие глаза потускнели. Наполнились слезами. – Ты не хочешь меня видеть. Я так и знал, что ты забудешь меня… О женщины! Я верил, любил, отдавал и душу и сердце, я так и не мог забыть, а ты… вы, графиня… Лиля честно прослушала спектакль одного актера – минут пять. Все равно стенал он с таким чувством, что никого другого было бы не услышать. Можно бы водой окатить, но графин оказался за спиной Маркуса. А проходить мимо – еще платье начнет грязными руками хватать… увольте! Но все кончается. Выдохся и Маркус. Лиля прищурилась. – Любезный, то, что я когда-то увлеклась смазливым парнишкой, не дает вам права приходить сюда и чего-то хотеть. Все мы были молоды и глупы. История закончена и не возобновится. Маркус завелся заново. Теперь умоляя дать хотя бы один шанс. Хотя бы видеть – иногда. Слышать – иногда. Ну хоть одним воздухом дышать… Насчет воздуха Лиля запретить не могли. Планета общая. А вот все остальное… – Еще раз повторяю, убирайтесь. Или охрану позвать? Лицо парня приобрело совершенно другое выражение. – Госпожа графиня, значит… А у меня есть кое-что из того, что вам будет интересно. – Неужели? – А вы не помните, какие нежные письма мне писали? Лиля не помнила. И уж тем более не собиралась поддаваться шантажисту. – Отлично. Извольте вернуть мне их, сегодня же. Намека Маркус не понял. – Госпожа графиня, я беден и незнатен. Но и у меня есть гордость. Эти письма останутся со мной, пока я жив. Или пока ты не заплатишь. Лиля не стала терять времени на спор. Вот еще! Вместо этого она хлопнула в ладоши. – Олаф! Вирманин, стоящий за дверью, ворвался внутрь, как молния. – Да, ваше сиятельство. – У этого человека есть письма, с которыми он не расстанется, пока жив. Сделай мне одолжение… – Письма забрать, мерзавца убить? Олаф сделал шаг. Улыбка у него была… вполне впечатляющая. До уровня Эрика он недотянул, но Маркусу и того хватило. – Лилиан! Х-хэсь! Олаф в два шага преодолел расстояние до Маркуса и отвесил тому затрещину. Да такую, что наглец чуть носом в столик не влетел. – К графине обращаться – ваше сиятельство. Маркус дернулся было, но сильная рука сгребла его за загривок. И принялась встряхивать. – Молчать, тварь. Слушать графиню. Ваше сиятельство? – Олаф, съезди, пожалуйста, к нему. Возьми ребят. И выгреби у него все бумаги. Вообще все. Привезите их сюда, я разберусь. А этого… – Убить? Маркус задрожал. По штанам расплылось мокрое пятно, в воздухе повис характерный запах. Лиля сморщила нос. – Жалкая же тварь… – Лилиан! Ваше сиятельство!!! – Олаф, свяжите его, заткните рот, отвезите на корабль, расспросите как следует, а потом все в вашей власти. Но лучше, конечно, убить. Маркус обвис тряпкой. Графиня и вирманин переглянулись. И поняли друг друга. Убивать негодяя не станут. Но запугают до истерики и запихнут матросом на какой-нибудь корабль. Добровольно-принудительно. Пусть там орет до посинения. Письма ей вернут. Дальше – молчание. Олаф потащил добычу из комнаты. Лиля брезгливо распахнула окна, чтобы выветрился запах, и кликнула прислугу. Вымыть все после урода, как после покойника. Чтобы уж точно не вернулся. Где были мозги у ее предшественницы, когда она увлеклась этим слизняком? Уж точно не в голове. Фу! Джейми она представляла королю спустя два дня. Заодно Лиля решила поговорить про поместье Тараль. Она съездила туда и осталась не слишком довольна. С одной стороны, идеальное место. Легко охранять, плохо шпионить. С другой… Туда же все везти надо! Вплоть до еды! Неудобно. Пока объемы производства маленькие – это одно. А когда они вырастут? С третьей стороны, а вы найдите еще место под столицей. Чтобы дешево, сердито и не затрагивало ничьих интересов. В этом времени пригород пользуется спросом. На сей раз, слава богам, обошлось без приемов и прочей мишуры. Алисия тихо провела графиню с Джейми во дворец чуть ли не с черного хода и собиралась так же выпустить. А зачем разводить шумиху? Эдоард осмотрел травника без особой приязни. – Итак, Джейми Мейтл. Он же барон Донтер? Или? Джейми поклонился, радуясь, что нахватался от шевалье Авельса хороших манер. – Ваше величество, вы позволите мне изложить свою историю? – Излагайте, любезнейший.