Да, ты сволочь и мразь, – говорили ему глаза Альтреса. – Но ты моя мразь. И если хочешь остаться на своем месте, будешь меня слушать и слушаться. Шаг вправо, шаг влево – плаха. Что оставалось делать бедному Альдону? Только склонить голову. – Не сомневаюсь, все, что вы сделаете, будет направлено на благо Уэльстера. Альтрес улыбнулся, показывая, что Петерс все понял правильно. И тут же добавил пряника. – Его величество Гардвейг последнее время… плохо относился к храму. А ведь это один из столпов королевства. Его основа… – Безусловно! – И я считаю, что надо бы построить еще несколько храмов. Мы потом обсудим, где и какие, – Альтрес улыбнулся. Петерс чуть расслабился. Что ж. Его не станут убирать. С ним будут работать, что неплохо. А уж он расстарается… Договориться можно и с Альтресом Лортом. А что будет дальше? Кто знает. Все мы смертны, все мы люди… может быть, король Эдвин окажется мягче своего отца? Время покажет… К выходу Петерс проводил графа сам. Улыбаясь и приглашая заходить еще. Альтрес Лорт прошел по храму, уселся в карету и даже дружески помахал рукой, улыбаясь. И позволил себе расслабиться, только опустив кожаную штору. Тварь! Альдонай, какая ж тварь тебе служит! Интересно, как ты это допускаешь? Продажная, двуличная, трусливая тварь… только вот выхода нет. И так королевство пошатнулось, сейчас никого убирать не стоит. Демонстративно – не надо, может бунт начаться. Значит, будем работать. Альтресу не привыкать в дерьме копаться голыми руками. Справится. Да и Петерс будет работать не за страх, а за совесть. Потом, конечно, начнет плести интриги, но ведь это потом. К тому времени найдется на него и еще управа, кто бы сомневался. Не проворуется, так дело какое провалит… будет за что его взгреть. Или вообще отравить по-тихому… как получится. Но как хочется удавить эту гадину! Безумно! Своими руками и уже сейчас! Петерс так никогда и не узнал, насколько был близок к смерти. Ладно. Хоть помечтать… *** Вот уж чего не ждал Джерисон. Но Альдонай любит и пошутить, и посмеяться. Когда он вернулся в отведенные ему покои… В первую минуту он искренне подумал, что выпил слишком много. Потом – что стукнулся головой. Потряс ей, но видение не исчезло. Очаровательная обнаженная женщина в кровати протягивала к нему руки. – Любовь моя… И голос! И лицо! Аделаида Вельс!!! Спутать свою любовницу с кем-то другим Джерисон не мог. Но… – Дели? Откуда ты здесь? Аделаида недовольно сдвинула брови. Раньше в такой ситуации граф просто присоединялся к ней в постели. И дальше начиналось сладкое безумие… которого ей весьма не хватало в законном браке. Конюхи и прочая шантрапа – это не то, это на пять минут, голод унять. А вот чтобы долго, с чувством, с расстановкой… Джерисона она вспоминала часто. Равно как и его супругу, только вторую – уже с другими чувствами. Графа с тоской, графиню с ненавистью. – Тебе не доложили? Я живу в Уэльстере… Джерисон тряхнул головой еще раз. Хмель окончательно выветрился, и он понял, что разборок не избежать. Никак не избежать. Но не спать же с ней? Это уж и вовсе ни к чему! – Мне никто ничего не говорил. Ты приехала на помолвку? – Мне хотелось тебя увидеть. Джес, я так тосковала, так скучала… Аделаида подалась вперед, простыня обнажила плечи… раньше Джерисон заключил бы ее в объятия и не выпустил всю ночь. А сейчас… Что надломилось в нем? Или наоборот – встало на место? – Дели, я думаю, тебе стоит одеться – и уйти. – Что?! – Ты покушалась на мою жену, ты в розыске в Ативерне, и как законопослушный подданный, я должен сдать тебя страже. Я не буду этого делать, но – уходи. И уезжай из столицы. Аделаида захлопала ресницами. Потом сделала единственное, что ей оставалось – пустила слезу. – Ты… ты… – Дели, я последний раз говорю: одевайся – и уходи. Это прозвучало так серьезно, что желания спорить не возникло. Аделаида поняла, что проиграла. Но – кому? Корове, о которой Джерисон не сказал ни единого доброго слова? Или… есть другая? Да, наверняка есть! Не может не быть… – Джес… умоляю тебя! – Дели… – В память о нашей любви, прошу тебя! Не о любви, удели мне еще пару минут! Джес не стал говорить, что любви там отродясь не было. Но кивнул. Авось, выскажется, да уберется? Кровать манила его гораздо больше, чем самая привлекательная из женщин. – Я должна оставаться в столице. Мой муж не поймет… Джес помолчал пару минут. Не хотелось ему этой встречи. Но Лиля никогда не видела леди Вельс вживую. А значит… – Дели, моя жена не должна о тебе знать. Ты это понимаешь? Аделаида закивала. – Да, Джес. Ты… ты замечательный… Одевалась она нарочито медленно. И поцелуй на прощение тоже получился вовсе не братский, в губы. Но Джерисон остался спокоен и холоден. Что-то, конечно, колыхнулось. Но – и только. Завалить красотку на ближайшую кровать у него и мысли не возникло. А вот другие мысли… откуда она тут взялась? Кто ее пропустил? Кто ее приютил в Уэльстере? Не поинтересоваться ли завтра у Альтреса Лорта этим делом?