– Я на вас очень рассчитываю, графиня. Лиля тряхнула головой. Рассчитывает он… И так же, даже тысячи лет спустя, медики будут бояться давать гарантии выздоровления. Не потому, что им плевать на душевное равновесие родных. Им просто страшно сглазить. – Я уже сказала. – Тогда пойду писать Ольсену, да и солдат надо собирать. Лиля задумалась ненадолго. – Граф, вы ведь раньше вечера не выступите? – Да. – Наверняка при вас есть шпионы… я сейчас говорю о том, что заговорщики обязаны были обзавестись своими людьми у вас в полку. Вряд ли их много, один-два, и вряд ли это близкие к вам люди, но наверняка они есть. Шантен в этом тоже не сомневался. Если уж во дворце расцвело такое подлое предательство, чего ему скромничать? Но как их вычислить? Шантен честно сознавался себе, что он – не сможет найти предателя. Это не его дело. С другой стороны, кто ему мешает спросить? Даже если графиня и предложит какую-то чушь, никто ведь не заставляет воплощать ее в жизнь. А человеку приятно. Это называется «дипломатия». – У вас есть какие-то идеи, графиня? Лиля коварно улыбнулась. Есть ли у нее идея? Что вы! У нее есть высшее образование, есть опыт логического мышления, у нее есть опыт поколений, который она не ленилась взваливать на хребет, у нее есть рассказы отца, да и Лешки, который обожал всю эту мушкетерскую романтику… Идеи нет. Есть – план. *** Как отправить донесение? В это печальное и жестокое время лишь двумя способами. А именно – или ты добегаешь до деревни и оттуда посылаешь голубя, либо ты рискуешь и посылаешь голубя с голубятни замка. А иначе – никак. Можно и записочку с посыльным, но ты ее еще передай! Никто ж ради тебя в кустах с лошадью наготове дежурить не будет, не того ты полета птица… Гвардеец Рудигер Айн, лэйр, между прочим и десятник в полку графа Шантена, с удовольствием слинял бы в деревню, в самоволку, а оттуда уж и голубя послал, есть прикормленный человечек, да вот проблема – не выпускают. Шантен так и сказал – собираться в поход. Никто из расположения полка не отлучается, даже если рядом небо на землю падать начнет. И если кто не готов будет, я вас… Как – собраться? Да тщательно. Проверить доспехи, оружие, коней, взять все необходимое… можно бы и с ходу на столицу, но это – для дураков. Ага, полетели одни такие… Столица – город. Если Альсин не придумал, как обороняться в Кардине, медяк ему цена. Сейчас ворота закроют, баррикады сделают – и как хочешь, так и пробирайся, на коне, с одним мечом. Нет уж. Тут и горючее зелье нужно, и веревки, и кошки, и много еще чего, для понимающего человека… даже таран для ворот, на всякий случай. В три минуты такое не соберешь. И… Тысяча человек. Тысяча коней. И ни у одного никаких проблем? Это, простите, сказка, а не жизнь. У кого лошадь расковалась, у кого сбруя порвалась, у кого оружие… дел – хватает с лихвой, к вечеру бы готовыми быть. Руди честно раздавал приказы, а заодно прогулялся неподалеку от голубятни. Увиденное – не порадовало. Стояли там два мордоворота, из шантеновых, доверенных, проверенных, и никуда деваться не собирались. В таких условиях хоть на голубятню, хоть самому в петлю. Попадешься раньше, чем успеешь «голубь» сказать. А куда тогда? А только записочку в деревню передать. Кухню-то никто не закрывал, и всему этому простонародью из замка выйти можно… Так что Руди потихоньку нацарапал записочку. Коротенькую такую. «Королева и принцы у нас. Вечером выступаем к Шедару и в столицу». А больше-то ему и не требовалось, зачем? Главное сказано, Альсин поймет и наградит… ладно! Пусть хотя бы долговые расписки отдаст! Грустное это дело – кости, особенно когда все время единички выпадают! А уж когда ты просто лэйр, а не герцог, долги и вовсе неподъемными становятся. Не играть, раз останавливаться вовремя не умеешь? Это совет для трусов и маменькиных сынков! А настоящие мужчины помрут, но отыграются! Так Альсин и подцепил Руди на крючок. Парень его устраивал. Бедноват, жадноват, а главное, не слишком заметен. Тех десятников в тысяче – сотня. Руди прогулялся к кухне и выбрал там служаночку посимпатичнее. Из тех, которые всегда готовы услужить господину… кажется, эту он даже и валял на сеновале…. Или другую? А, все эти девки на одно лицо, каждую кухонную мочалку еще помнить не хватало! Золотая монетка сверкнула, вызывая у девушки приступ интереса. – Детка, ты до деревни не пробежишься ли? – Если господину угодно будет. А что надо сделать? – Отдать записочку Арно Сарану. Он тебе пару строчек для меня черканет… ты грамотная? – Откуда ж, господин? – А и не страшно. Ты записочку отдай, для меня письмецо забери, да беги сюда. Как принесешь – тебе еще монетка будет. Служаночка мило улыбнулась и спрятала и монетку, и записочку. – Всегда готова услужить господину. Может, еще чего… подать? – Это мы потом поговорим, – решил Руди. – Ну-ка, беги… Та и побежала. К выходу, и из дворца, правда, убежать далеко не удалось. На выходе ее и приняли. Обыскали, нашли монету, нашли записочку и показали большой кулак. Служанка, совершенно не желая, чтобы ее нос раскидали по лицу, мигом во всем созналась. Да и чего скрывать-то? Ее наняли записочку отнести, лэйр Айн к господину Сарану писал, может, что и важное, ей-то откуда знать? Неграмотная она! Служанке дали подзатыльник, правда, сгладив горечь обиды мелкой серебряной монеткой «на ленточки», записку отобрали, саму ее на всякий случай заперли в кладовке, а вскоре туда же и Руди добавили. Правда, с ним одним подзатыльником не ограничились. Шантен лично пообещал голову оторвать, но потом. Вот, вернется из похода – и приступит к отрыванию. С чувством, с толком, с фантазией… Руди понял, что граф не шутит, и не стал корчить из себя героя. А чего? Не за идею работал, за звонкую монету, вот и нечего тут невесть что строить. Колоться надо, пока палачу не отдали. А то потом останется только милостыньку просить у городских стен. Через полчаса в теплую компанию добавились еще трое гвардейцев. Дезертировать и оповестить герцога, оно, конечно, хорошо. Но вирманские сторожевые такого юмора не понимают. Они прыгают, они кусаются, они пугают лошадей… Две собаки? Это вы с ними не сталкивались! А тем, кто столкнулся, показалось, что их минимум восемь штук! И налетали они со всех сторон. Ляля и Нанук, конечно, не могли охватить всю территорию. Но два-три направления, к деревне – вполне, а больше и не требовалось. Вирмане перехватывали негодяев и исправно доставляли в графу Шантену. Лиля только порадовалась,, когда ей доложили о результате. А что, четыре предателя из тысячи? Отличная выборка, в Библии и то хуже была, там на двенадцать апостолов приходился один нехороший человек, получается восемь процентов предателя, еще и с хвостиком. А тут – меньше половины процента! И всех перехватили! Радоваться надо! *** – Мастер Сальси, мне нужна ваша помощь. – Ваше сиятельство?