– У вас еще принцессы остались. – И Мигель ухаживает за старшей, – сморщил нос Альтрес. – Надеюсь, девочка не против? – Девочка пока еще не поняла точно, но Мигель ей нравится, – махнул рукой граф. – Может, и еще породнимся. Лиля улыбнулась. – Сказки должны кончаться свадьбой. – И начинается после нее реальная жизнь. Очень сложная штука. – Со мной так и получилось… Альтрес задумчиво кивнул. Да, жизнь… Сложная и непредсказуемая, во всем ее многообразии и безобразии. Но – не откажешься. – Приезжайте в гости, Лилиан. Обещать они друг другу ничего не торопились. Сложно это все. Альтрес Лорт – регент, у Лилиан тоже дел будет по горло… это не двадцать первый век, где сутки в самолете – и ты на другой стороне планеты. А уж до более близких-то областей и вовсе рукой подать. Здесь надо ехать или плыть. Долго… И расставаясь, можно никогда не встретиться… Это грустно. Но заставляет больше ценить тех, кто рядом с тобой. Вместе с Лилиан уезжала часть эввиров. Гэл таки сделал предложение Руте и та его приняла. А вот от предложения остаться в Уэльстере они отказались дружно. Ативерна и только Ативерна. Замок Тараль, можете смело писать письма. Да уж, по дому они соскучиться успели. Прощания, несколько капель слез – и снова земля, которая стелется под конские копыта. И ветер, который заботливо промокает чуть мокроватые щеки. Домой, домой, пора домой… Вирма, земли клана Хардринг. – Холош в помощь, Бран! Олав еще раз обнял друга. На прощание. Вряд ли они еще увидятся, он это понимал. Последний месяц прошел для них очень тяжело. Бран мог уехать в любой момент. Ричард был не против расстаться с Вирмой. Тяжело принцу было, что уж там… тяжело вспоминать Тиру, тяжело смотреть на море, которое унесло ее вдаль на огненном корабле… даже на чужое счастье и то смотреть было тяжко. К чести его высочества, он справлялся. И искренне радовался за сестру. Бран работал. Они с Олавом составляли списки, кого помиловать, кого казнить, проводили свои решения в жизнь, Бран рисовал другу схемы, набрасывал примерные варианты действий… Месяц? Да тут и года бы не хватило, но шторма заканчивались. Осенние. И до начала зимних бурь хорошо было бы проскочить в Ативерну. Или уж вовсе ждать до весны… Последнего никому не хотелось. Вот и спешили два интригана, вот и торопились, чтобы успеть все сделать до отъезда. Худо ли, бедно… Не сдерживая слез, прощалась с Вирмой Анжелина. Фрейлины пришли проводить ее, Джин уже ждала ребенка, и ее муж светился от счастья! А то ж! Мужчина! Продолжение рода… Понимать надо! Принцесса чуть дрожала от предстоящей встречи с отцом, но… надо! Она уже взрослая! И сама выбрала. И – не жалеет. Если бы появился перед ней сейчас Альдонай, да предложил все переиграть… Анжелина и бога разогнала бы. Вот еще не хватало! За подаренное счастье – спасибо, век благодарить буду. А переигрывать? Чтобы выйти замуж за кого-то другого? И всю жизнь с ним мучиться? Нет! На корабле их с Браном поженят уже не по вирманскому обычаю. А третья свадьба состоится в Ативерне. В Лавери, как и положено, в главном храме столицы. Чтобы все видели. Чтобы никто не посмел ее оспорить. Ричард обещал. Да… будут сложности. Но ведь любовь стоит того! Анжелина еще раз обняла своих бывших девушек и нашла глазами мужа. Бран обернулся, почувствовав ее взгляд, и улыбнулся жене. Любимой. Стоит. Однозначно стоит чего угодно. Ативерна, Лавери. В этот раз обошлось без штормов и бурь. Корабли послушно пересекли пролив и бросили якоря в пристани в Лавери. – Вы подождете на корабле, – еще раз распорядился Ричард. – А я во дворец. Бран не стал возражать. Придет его время сражаться, еще придет. А пока – подождем. Каждый дерется в свое время, так заповедовал Холош. Доехать – недолго. Дойти – еще быстрее. И вот Ричард в отцовском кабинете. Отослан из кабинета Тахир дин Дашшар, и вот, отец и сын смотрят друг на друга. И впервые Ричард понимает, как же стар и устал Эдоард. Это понимаешь только тогда, когда лишаешься близкого человека. И не хочешь, не можешь больше никого терять… только это не от тебя зависит. Жизнь такая, сложная… – Отец… Ричард сделал шаг вперед и крепко обнял короля. Показалось ему – или по щеке Эдоарда действительно скользнула слезинка? Вы плачете, ваше величество? – Сын мой. Мой мальчик… Тихий шепот. Но сколько же в нем искренности? Сколько любви? Эти несколько слов для Ричарда стоят многотомных признаний. Несколько минут отец и сын сидят, не размыкая объятий, потом Эдоард все же берет себя в руки и отстраняет Ричарда. – Что было на Вирме? Ричард не стал что-то утаивать.