— Да вам оставшихся хватит на открытие вулкана в центре Москвы! — И что? Запас карман не тянет. — Практичная ты моя… Домой мы вернулись довольные и счастливые. В гараже остались пять неподвижных тел. Старческого возраста. Они не скоро придут в себя. Если только к утру. Потом кое-как выползут, доберутся до дома… а вот что дальше? А пусть рассказывают про дядь с крыльями и теть вампиров. И адского пса Цербера. Интересно на каком этапе рассказа им вызовут психиатров? А на всякий случай надо поговорить с Лютиком, пусть Эвину переключат маскировку на что-нибудь попроще. Типа ньюфаундленда или бобтейла. Хотя бы сенбернара. * * * Добычу пришлось отправлять по почте. Но мы немного поморочили приемщицу — и девушка обещала все отправить срочным. И сразу же. А то кто знает этих начинающих бандитов? Решат все потратить на лечение — и готово. А сумма там была вполне приличная. Нашлись и «медальки», звезда Героя Советского Союза, эвхаар! Твари! Еще бы бедная женщина не боролась за нее до последнего! За ТАКУЮ награду… это вам не сраный орденок от демократии, это — за Родину. И достаточно крупная сумма денег. Хватит на всех пострадавших. Даже странно. Обычно у таких деньги расходятся легко. Но… — Этот драный кот хотел приторговать наркотиками. Ему нужен был стартовый капитал… — А, вот оно что… И это дело я считаю закрытым. Вечером мы с Терном навещаем бабулю, еще раз ее успокаиваем, обещаем, что все будет с ее подругой хорошо, и вообще… А бабушка вдруг выдает задумчивое: — А ты повзрослела, Лелька. Оно и к лучшему. Два дня прошло спокойно. Мы спали, гуляли по городу, проводили вечера у моих родителей. Я уже спокойно зажигала до десяти спичек одновременно. Сила накапливалась внутри меня, заполняя пустое пространство. И я откровенно радовалась этому. Ужасно жить — неполноценной. Третий день выдался поинтереснее. С утра все было нормально. Я вытащила любимого супруга в парк — покататься на аттракционах, поплавать на речном трамвайчике… Терн с интересом смотрел на колесо обозрения. Попробовал сахарную вату. Прокатился на речном трамвайчике. Но река ему не понравилась. Посмотрев на пластиковые бутылки в камышах и прочую плавучую (нетонущую) гадость, он только покривился. — И вы в этом купаетесь? Я покачала головой. — Наше правительство рассуждает примерно так. Я — не купаюсь. Мне жизнь дороже. А за остальных я не отвечаю, ведь так? — Вот потому у вас и такой бардак. У нас бы… — Да. У нас бы такое правительство в этой реке и на плывучесть проверили. Правда ли, что оно — не тонет? — Думаю, что ваше — не потонет. А куда идет трамвайчик? — В Треухово. — То есть? — Местный святой источник. — Святой источник? — Ну да. Я не помню, что там о нем присочинили и как. Но объявлено, что это святой источник. Построили церковь, повесили иконы, соорудили купальню, в которой, по утверждению монахов, можно излечиться от всех болячек — от простатита до гонореи. — Правда? — Брешут. Но убедительно. — А люди верят. Я сейчас читаю тех, кто едет рядом с нами. Они хорошие. Я улыбнулась. — Милый, у нас, в мире техники, хороших людей намного больше, чем плохих. Просто нам так везло что мы видели больше подлецов. Или им так не везло? А люди в большинстве своем… они скорее такие, как здесь. Добрые. Веселые. Немного бестолковые. Но не желающие другому зла. — Это верно. Хороших людей всегда больше. Но подлецы деятельнее. — И почему так? Ты не знаешь? Муж улыбнулся. Загадочно и чуть растерянно. Как это — я не осознаю такой простой истины? — Ёлочка, это же просто. Почему зло деятельно? Да потому, что его мало! Вот оно и стремится укрепиться, сохраниться, нагадить, оставить потомство… Его мало. Ничтожная капля. И если оно не будет активным — его просто уничтожат. Растворят, как бочка воды — ложку соли. И даже не заметят. — Хотелось бы в это верить. — Верь. Я твердо знаю, я ведь читаю мысли. А с тех пор, как ты рядом со мной — я могу делать это без опаски. Я с тобой счастлив. — Даже не смотря на все, что нам пришлось пережить? Терн фыркнул. Зарылся лицом в мои волосы на радость всем, кто глазел с соседних сидений. — Ёлка, я так рад, что мы встретились. Даже несмотря на все пережитое — я рад. — И я тоже. Когда я думаю, что мы могли не встретиться — сердце замирает от ужаса. — И у меня. Я тебя люблю. — Я тебя люблю. Эхо? Или одна мысль на двоих? А, какая разница? Главное, что это — наша мысль. И наша любовь. Разве мало? Очень много. Речной трамвайчик причалил, и девушка-экскурсовод хорошо поставленным голосом объявила: — Уважаемые пассажиры. Ровно через час мы двинемся в обратный путь. Прошу вас не опаздывать. Сейчас два часа дня. В три часа мы будем ждать вас на борту. Тем, кто задержится, придется возвращаться своими силами. — М-да. У нас бы так не поступили, — в который раз заметил Терн. И я поняла, что меня эти замечания не раздражают. Действительно. У нас — по-другому. Я уже считаю мир магии своей родиной. И не смогу жить без него. Боевой маг. Здесь могут жить врачи. Могут стихийники. Но не я. Мне самое место — там. И… И моим детям тоже. И родить своих детей я хочу от Терна. От элвара, который знает, что такое любовь, честь, порядочность, который выше всего ставит долг перед своей страной. Который жизнь готов отдать для меня и за меня. Которого я люблю. Святой источник нас так и не дождался. Пока все шлялись по церкви (вот уж что везде одинаково) и купались в сомнительной чистоты водичке, мы удрали чуть ниже по реке и нашли там подходящий пляж, скрытый камышами. Не для купания. А что? А на третий день, собираясь уйти к себе, на съемную квартиру, я внезапно замираю перед дверью в комнату братца. Оттуда доносятся возмущенные голоса. Рядом так же настороженно прислушивается Терн. Глава 7. Если это не засада, то чего еще вам надо? — Хочешь, я ему ноги переломаю! Голос из комнаты брата привлек мое внимание. Это кому это Гошка собрался ноги ломать? — Ты что! Ты же сам еще учишься! Не смей! — А что ты будешь делать!? Терпеть эту падлу!? Да перейду в другой университет! Всего делов! — Тюремный!? Гошка, не смей! Зачем я тебе только это рассказала!? — Еще бы ты не рассказала! С такими-то… Подошедший сзади Терн положил мне руку на плечо. И приподнял бровь, показывая глазами на дверь. — Это и есть проблема брата? — Да. И лучше с ней разобраться сейчас. — Почему? — Судя по его эмоциям, он уже на взводе. И дальше лучше не будет.