Селим огладил бороду. – Ты хочешь… – Да. – Королевский подарок! Аварцы действительно стоили столько, что их могли покупать лишь очень немногие. Это была совершенно особая порода коней. Огненно-рыжие, «солнечные» кони с черными хвостами и гривами. Выведенные столетиями отбора, они просто не могли скрещиваться с другими конями. То есть могли, но от смешанных браков аварцы уже не рождались. Кровь терялась в первом же поколении. Ханганы очень неохотно продавали их на сторону. – Моя жизнь дороже стоит. Или ты его кому-то вез? – Не без того. Хотел в Ативерне продать. Говорят, Эдоард сына женит, вот было бы на подарок… – Обещаю – в цене ты не потеряешь. – Али, друг, ты же знаешь, с тебя я лишнего не спрошу. Мужчины переглянулись и усмехнулись. Это была своеобразная прелюдия к торгу. Уже через десять минут каждый будет стенать, что небо свело его со скопидомом и скрягой, угрожать гневом Великой Кобылицы, чуть ли не рвать на противнике бороду… Но рано или поздно о цене они договорятся. Так и произошло всего через два часа. Мужчины выпили еще вина. Скрепили договор рукопожатием, и Селим заметил: – А ведь у меня на борту есть кое-кто, кому любопытно будет посмотреть на твою ногу. – Кто же? – Тахир Джиаман дин Дашшар. – Что?! Удивление Али было понятно. Тахир был выдающимся лекарем. Был принят самим ханганом, писал стихи, изучал свойства трав. – Но почему? – Потому что есть болезни, которые не в силах вылечить даже он. А если болеет сын Великого Хангана… – Ты рисковал. – Да. Мужчины переглянулись. Все было понятно без слов. И то, что целителю пришлось бежать, и что Селим рисковал жизнью. Тогда понятно, почему он вышел в море в это время. Али пожал плечами: – Пусть посмотрит. Великий целитель оказался высоким сухопарым стариком с длинной бородой и доброй улыбкой. Он ощупал ногу Али, осмотрел ее и покачал головой. – Я был бы счастлив узнать, кто это сделал. Воистину, сего мудреца осенила благодать Звездной Кобылицы. – Это сделала женщина. Графиня Лилиан Иртон. Али пришлось повторить рассказ еще раз. Результат оказался предсказуем. Целителю захотелось отправиться в Иртон. Спустя несколько часов корабли разошлись. Корабль Али стал тяжелее на одного коня, одного целителя и двух его ручных мангустов. Время до обеда Лиля уделила Миранде. Время после обеда – пленникам. Засела в кабинете, приказала приводить по одному и принялась расспрашивать. Что, кто, как, где жил, чем занимался… У нее в активе оказалось шестнадцать потенциальных рабов. Из них два плотника, семь крестьян, шесть матросов и один учитель. Истории были в принципе похожи. Матросов погрузили пьяными в дупель, в порту, так, что они очнулись уже в трюме. Плотники были проданы в рабство своим мастером. Да, официально рабства в Ативерне не было. Но если захочешь избавиться от строптивых подмастерьев, которые совершили страшное – подсмотрели секрет пропитки. Лиля поставила ушки торчком и узнала, что мастер придумал состав, после пропитки которым дерево переставало бояться сырости. Дорого, да. Но… Ладно. Зимой и подумаем. Поэкспериментируем. Крестьян вообще продали их старосты. Кого за долги, кого за бесполезность. На какое-то время Лиля задумалась, что с ними делать. А потом твердо решила – на халяву не отпускать! Если бы не она, оказались бы товарищи на Вирме, так? Или еще где похуже. Так пусть отрабатывают. Что Лиля и объявила. В принципе, «рабы» были не против. Даже наоборот – зима на носу. Денег нет, работы нет, теплой одежды и той нет. На большую дорогу идти? Так и дороги тоже нет! Одни направления. Так что Лиля приняла достаточно жесткое решение. Денег она платить не будет. Работать за еду и одежду. Как станет возможным путешествовать – по результатам подбросит пару монет и отпустит на все четыре стороны. Если кто захочет. А пока моряков – вирманам в подручные. Пусть возятся с лодками и рыбой. Крестьян – срочно строить баню. Еще одну. А лучше две. Туда же плотников. Потом еще пригодятся. Халявщиков нам не надо. А вот учитель… Лонс Авельс выспался, сытно поел и впервые за несколько недель обдумал происходящее. И когда его позвали пред очи графини Иртон, не растерялся. Если уж он перед королем не трусил… Графиня Иртон оказалась вполне приятной молодой женщиной. Полноватой, да. Но в зеленых глазах светился неженский ум. Да и полнота… в некоторых местах, например на груди, была очень кстати. Жаль только – ни декольте, ни даже маленького выреза. Лонс сглотнул и посмотрел на графиню. – Ваше сиятельство. – Как вас зовут? – Лонс Авельс. Шевалье Лонс Авельс. Лиля поблагодарила про себя Марию. А то сидела бы дура дурой, не зная, как обращаться. И слегка склонила голову. – Итак, лэйр Авельс. Как же вы оказались в рабстве? – Меня продали разбойники. Шевалье тоже можно захватить. А веревки не разбирают. Лиля задумалась. С дворянином, хоть и хлипеньким, номер просто не пройдет. Если к нему отнестись как к матросу. – Лэйр Авельс, чем я могу вам помочь? Лонс уже успел это обдумать, на «собеседование» его позвали одним из последних. Так что… – Ваше сиятельство, при других обстоятельствах я попросил бы доставить меня в Альтвер. Но у меня нет денег, а просить у дамы… Лиля чуть склонила голову. Да, она ограничена в отношении Лонса. Но и на него накладываются свои ограничения. – Я мог бы оказаться вам полезным как учитель? Лиля тряхнула головой. – В замке есть леди Миранда. Моя падчерица. Полагаю… вы учитель чего? – Математики, чистописания, истории, землеописания. Лонс не лгал. Юных принцесс приходилось учить очень многому. Лиля мысленно потерла лапки. – Отлично. Нанимаю вас к леди Миранде Кэтрин Иртон как учителя всего этого. Поговорите с другими учителями, определитесь, и вперед. Я посижу на ваших уроках, послушаю. – Вы мне не доверяете, ваше сиятельство? – В том, что касается обучения моей падчерицы? Я проверяю всех учителей. Спросите у них. Кстати… На стол перед Лонсом лег свиток. – Прочтите. Лонс развернул его и примерно с середины принялся бегло читать о страданиях Ирты Калианской. Лиля кивнула. – Так. В доме семь комнат, в каждой комнате по семь углов, в каждом углу по семь яблок. Сколько яблок в доме? На этот раз Лонс задумался. Ничего подобного он не слышал. А вычислять в уме было сложно. – Разрешите взять дощечку, ваше сиятельство? Лиля подвинула мужчине вощеную дощечку и наблюдала, как он что-то царапает. М-да… Но – пусть его. Математике она Мири и сама научит. Просто в открытую она работать не может, а под прикрытием учителя – почему нет? – Триста сорок три яблока, ваше сиятельство.