– Нет у нас времени на обдумывание, – мрачно буркнул Шаронер. – Сейчас уже придем. – Ничего, мне хватит. Я внутренне собиралась с мыслями. Главное – сейчас не паниковать, не истерить, не ругаться. Если я начну это делать, ко мне прислушиваться уже не станут. И даже мой дар ничем тут не поможет. Даром таких, как начальник порта, не проймешь, им бы деньги, да власть, да связи. И, скорее всего, у портового лекаря это все есть. А у меня вообще ничего нет, кроме дара и характера. Но это же не повод сдаваться, верно? Э-эх… попала ты, Вета, как карась в кипяток. Здание из тесаного белого камня неуклонно приближалось. * * * Господина Логана я видела впервые и рассматривала его без всякого стеснения. Высокий темноволосый мужчина лет шестидесяти сидел за массивным столом из темного дерева и что-то писал. Смотрелись они, кстати, очень органично. Тяжелый стол – и за ним такой же здоровущий господин Логан. Грубоватое, словно из камня вырезанное лицо с крупными жесткими чертами и бороздами морщин, седые волосы, светло-серые глаза, неожиданно неприятные на лице, продубленном морскими ветрами и туманами, тяжелые руки спокойно лежат на столешнице. Он ждет. Уже знает?! Серьезно? Поверить не могу. Но, глядя в серые глаза, я отчетливо понимала, что знает. И более того: настроен против меня. Не враг мне, но и не друг. Так что если понадобится – меня выкинут толпе на растерзание. А не хотелось бы. С другой стороны, толпа – мой единственный шанс на спасение. Голова работала, как никогда, четко, я понимала, что Логан в порту – закон и порядок, как он скажет, так и будет. Опротестовать его решение я могу только в королевском суде, но туда еще дойди! Лекаря он знает, судить будет в его пользу, то есть… Вариант только один. Чтобы суд проходил при всем честном народе. Вот тогда у Логана не будет выхода. Если он покривит душой, то потеряет и доверие людей, и свое место, а оно для него определенно важно. Но смогу ли я доказать свою невиновность? Это вину доказать легко, а ты попробуй докажи, что тебя подставили? Только вот другого пути определенно нет. Либо я согласна на самосуд и гибну здесь от рук толпы – гибну, потому что не умею с ней обращаться, – либо защищаю себя в королевском суде. Но удастся ли мне доказать вину настоящего отравителя? Внизу живота все сжалось, жутко захотелось в туалет. Ничего, потерпишь! Главное – момент не упустить. – Господин Логан, – заговорил Тимир, – тут такое… В его изложении все выглядело достаточно просто. Ренар и Шаронер были случайно покалечены. Поскольку лекарь был пьян вдупель, лечила их я. С Шаронером все в порядке, а вот Ренар сегодня умер. И я ему помочь ничем не успела. А лекарь обвинил конкурентку в убийстве. Господин Логан выслушал и кивнул. – А вы что скажете, Сайм? Лекарь развернулся во всю ширь ораторского искусства. Он-де не пьян вовсе даже был, а отлучился по важному делу. Неотложному. И помощь оказать не успел. Хотел потом осмотреть пострадавших, но наглая девица его не пустила. Это, конечно, из-за денег. А лечить женщины не умеют, нет, не умеют, они вообще только для одного пригодны. А вот если бы он тогда… был бы сейчас Ренар жив. Наверняка это я что-то сделала не так. Гнать меня, дрянь такую, надо из города. Господин Логан дослушал и перевел взгляд на меня. – Что вы скажете в свое оправдание? Ах вот оно как? Оправдание? Я спокойно посмотрела на мужчину. – Вы считаете, что мне есть в чем оправдываться? – Не играйте словами. Сайма я знаю уж лет двадцать, работник он хороший. И Ренар был хорошим парнем. А вы кто? – А я человек, который требует справедливости. И я прошу, чтобы меня судили при всех! Мои слова против его слов! Что у вас есть – что вы его сто лет знаете?! Тогда вы не можете судить нас, потому что пристрастны! Я топнула ногой. Господин Логан прищурился. – А королевский суд вас устроит? Про это я тоже слышала. Но чего мне было бояться и что терять? – Я невиновна! И бояться мне нечего! – Кроме человеческой подлости и предвзятости, – отчетливо добавил рядом со мной чей-то голос. Я оглянулась. Шаронер? – Госпожа Ветана и меня лечила, и жив-здоров. А Нот, бедняга… – Конечно, бедняга! Доверился подлецу, за что и поплатился! Мало того, подлец оказался на службе у коменданта. Вы, любезнейший, что получаете взамен пьяницы на службе? Тимир посмотрел на меня круглыми глазами, но меня уже несло. – Требую, чтобы все разбирательства проходили прилюдно! И имею на это право! – Вы понимаете, – вкрадчиво заговорил господин Логан, – что я не смогу остановить людей от мести истинному виновнику? В этом месте я должна была испугаться, но – не тому меня учили. – Любезнейший, – мой голос прозвучал наждаком по стеклу, – разрушить репутацию порядочного человека легко, но восстановить ее вы не сможете. Кого бы из нас вы сейчас ни оправдали – меня или господина лекаря, – все равно мы не отмоемся от подозрений, а вы – от обвинений. Оправдаете меня – скажут, что я подкупила вас красотой и молодостью. Обвините – скажут, что вы подыграли своему человеку, который купил вас. И в том и в другом случае урон вашей репутации будет нанесен немалый. Лекарь что-то булькнул, но я не обратила на него внимания. Сейчас существовал только Логан, только серые глаза, чуть светлее моих, и я смотрела пристально и жестко, давая понять, что не сдамся без боя. – Если вы будете проводить суд на людях – да, возможно, вы не спасете убийцу. Но кровь падет не на вашу голову. И никто не посмеет обвинить вас в предвзятости. Господин Логан скрипнул зубами. Обвинить?! Ха! Да его и обвинять не требовалось, он был кракеновски предвзят по отношению ко мне! Но здесь был Тимир, было еще несколько человек… Замолчать случай не удастся. Если он откажет мне в прилюдном разбирательстве, ему уже не отмыться. Какое бы решение он ни принял. – Сплетни пойдут в любом случае. – Именно! Если вы имели наглость губить мою репутацию при всех – так и восстанавливайте ее прилюдно. – Вы настолько уверены в своей невиновности? – Я невиновна. При чем тут уверенность? – Да она что хочешь скажет! – взвился лекарь, но кто бы обратил на него внимание. Мы с Логаном смотрели друг другу в глаза. – Я знаю, что ты невиновна. Но это МОЙ человек. И я буду на его стороне, что бы ни случилось. – Ты знаешь, что я невиновна. Мне плевать, чей это человек, я не дам обвинить себя в убийстве! – Я сделаю все, чтобы ты не выплыла. – Я сделаю все, чтобы не выплыл ты. Логан уговаривал, угрожал, убеждал – я твердо стояла на своем. Тут приоткрытая дверь, присутствие Тимира и еще нескольких людей шли мне на пользу. Логан мог бы изначально заставить меня силой, но не успел, а теперь оказалось поздно. Меня всю трясло, но я настаивала на прилюдном суде, и наконец… – Что ж. Вы сами этого просили, помните! Идем! Солнце ударило мне в лицо. Теперь мы стояли перед всеми собравшимися. Посередине – господин Логан, слева от него – я, справа – Сайм. А Логан говорил с людьми. Говорил не слишком громко, но так, что каждое слово словно в голову впивалось. Совершено жестокое убийство. Есть двое подозреваемых. Лекарь Сайм, которого вы все знаете, обвиняет лекарку Ветану. Она же – его. Я решил провести суд прилюдно, чтобы не было потом никаких подозрений. Все согласны? Согласны были все. Господин Сайм снова повторил свою речь, обвиняя во всем меня. И настала моя очередь. Вдохни, Вета, выдохни – и вперед! Дерись! До конца дерись за себя! – Я заявляю, что господина Ренара отравили. И сделали это нарочно, – зазвенел над толпой мой голос. – Я полагаю, что сделал это ваш лекарь, испугавшись за свое место и свое право хлестать вино без отрыва от работы. – Вранье! – донеслось из толпы. – Ах, вранье?! – ощетинилась я. – Мне незачем было убивать Ренара! Видит Светлый, я сделала все, чтобы Нот Ренар был жив и по сей день. Подумайте над странными совпадениями. Нот захандрил из-за того, что лишился ноги, и стал захаживать к вашему лекарю. Тот давал ему мази и настойки, может, они даже и выпивали вместе, – блеск в глазах лекаря подсказал мне, что я недалека от истины. – Точно! И наверняка лекарь убедил его, что я зря отняла ему ногу, он бы так никогда не поступил, верно? Хотя это и наглое вранье! Без ампутации Нот вообще не выжил бы! Что-то попытался вякнуть лекарь, вставить господин Логан, но меня уже несло. Я попала в одну волну с людьми и понимала, что здесь и сейчас – они мне поверят! Обязательно поверят! – Кто еще может дать яд? Да только тот, кто тесно общается с жертвой. И сегодня, когда я прибежала, лекарь не пытался помогать Ренару, хоть это и его работа! Не пытался ничего сделать! Он утешал госпожу Ренар, он знал, что все бесполезно! – Это только ваши слова!