– Ты не мог бы закрыть дверь за собой? Маркиз недоуменно оглянулся на дверь: – Она закрыта… – С той стороны. – Вета? – И никогда больше не появляться в моей жизни. Картина – карась глубоководный, веслом по голове ударенный. Рот открыл, глаза хлопают, жабры раздуваются… – Вета!!! – Господин маркиз, я нахожу ваше присутствие неуместным. Леклер помотал головой и пришел в себя. – Вета, ты же не можешь это всерьез говорить? – Почему? – удивилась я. – Очень даже могу. Будьте любезны, покиньте меня. Раз и навсегда. – Ты же меня любишь! Я откинула голову и рассмеялась. Весело, искренне… зло. – Люблю? Вас? Приступ смеха прошел так же быстро, как и начался. И я вздохнула. – Арман, вы меня не любите, и я вас не люблю. Вы просто сочинили себе сказку, придумали образ, а сейчас еще и выгоду почуяли. Как же, героиня… Уйдите отсюда, пожалуйста. Я за вас замуж никогда не выйду. Маркиз смотрел, и взгляд у него был… нехороший. – Вета… я готов доказать свою любовь. – Не стоит. Третий раз оказался не намного приятнее первого или второго. Что Бертен, что Рамон, что этот… Почему их всех тянет целоваться? И когда мужчины поймут, что рот полоскать надо хотя бы перед визитом к даме? Можно подумать, мне доставляет удовольствие запах и вкус копченой колбасы! Не знаю, чего ожидал виконт. Может, что я растаю и кинусь ему на шею? Не знаю. Но уж точно не ледяного голоса за спиной: – Я не вовремя? Рамон Моринар. – Очень вовремя! Вы не могли бы проводить маркиза? – живо откликнулась я. – Он уже уходит. Леклер дернул кадыком. – Вета… – Нет-нет, господин маркиз, я полагаю, что мы друг друга поняли. Всего вам самого наилучшего! – Вета… – сделал еще одну попытку маркиз. Палач подался вперед: – Дама неясно выразилась? Этого хватило. Леклер выскочил за дверь, хлопнув ею так, что пыль пошла столбом, а Рамон Моринар, к сожалению, его примеру не последовал. Остался в комнате, скрестил руки на груди, облокотился о комод и вежливо поинтересовался: – На свадьбу пригласите? Я посмотрела на герцога так, что тот должен был устыдиться. Ага, как же! Стыд – та эмоция, которая придворным и политикам неведома. В принципе. Оставалось лишь огрызнуться: – Обязательно приглашу. Как только его величество одобрит официального… оплодотворителя. Горечь я сдержать и не пыталась. Рамон вскинул брови: – Мне казалось, что вы и Леклер понимаете друг друга… – Мне тоже так казалось. – И что же изменилось? Я бы сдержалась. В любое другое время постаралась бы справиться с собой, но слишком уж было больно. Нельзя сказать, что я любила Леклера, но могла бы попробовать. Только вот ему я была не нужна. Совсем. – Для него? Ничего. У маркиза большие планы на наших будущих детей. Процветание его рода наполнено магами жизни. – Ах вот как… – Для вас это неожиданность? – Меня зазнобило, и пришлось обхватить себя руками за плечи. – Странно. Леклер свято уверен, что любой – любой! – мужчина обязательно оценит меня за ту кровь, которую я принесу в род. Кровь! Дар! Но не меня! – Скотина… Слышать это от герцога было странно. Но… И слово, и пальцы, побелевшие на рукояти сабли, и сузившиеся глаза… Ой, мама, что ж я ляпнула-то? Дура! – Стоит ли его винить за это? Король думает так же, просто не высказывает вслух! Разве нет? Пальцы приразжались. – Вета, пойми… – Да все я понимаю. Только не говорите, что я должна еще и одобрять подобное… сводничество. Рамон вздохнул и уселся в кресло. – Вета… я не знаю, что тебе сказать. – Правду. Дар я потеряла, но могу стать матерью магов жизни. Вот и все… – А ты не хочешь быть матерью? Я вздохнула. Подумала о ребенке, о том, какое это чудо, о теплом тельце в своих руках… Вспомнила тех женщин, которым помогала. Им ведь больно было, и страшно, а потом они брали на руки своих детей – и начинали светиться. Потому что это – счастье. – А вы бы хотели своему ребенку такой судьбы? Как мне? – У меня и так все определено. Мы все заложники своего рода. Хуже только королю. – Да неужели? – Нашему – повезло. А Алекс, наш принц, уже будет вынужден жениться на строго определенной женщине. Даже не так. Сделать наследника от определенной женщины, а уж потом жениться. Ох! Поежилась. – А та… другая… Она отдаст своего ребенка? Рамон посмотрел в окно: – Там все очень сложно, Вета. Но я больше чем уверен, что следующий наш принц будет расти без матери. – И ради чего все это? Я не ожидала ответа, но неожиданно получила его. Рамон встал из кресла, обхватил меня за плечи и подтолкнул к окну. – Ради Алетара, Раденора, всего мира, если хочешь. Ради того, чтобы десятки и сотни тысяч людей по всему миру могли жить спокойно. Ты ведь не думала ни о чем, отдавая себя? Когда лечила во время эпидемии? А могла лишиться дара. Ты пожалела бы? Покачала головой: – Нет. Это мое право и мой дар. – Вот и Алекс не пожалеет. И король тоже. Его отец тоже рос без матери. Так бывает иногда, и это – необходимость. А Моринары… В нашем роду тоже есть свои ограничения. – Незаметно. – Ты про Алонсо и Линетт? Вот, пожалуйста, посмотри на Алемико. Линетт не маг, и что получилось в итоге? Если бы не ты, малыш был бы обречен. – Но они… – Это брак по любви. Нравится? – Нравится, – огрызнулась я. – Уж все лучше, чем сводить… как животных на скотном дворе! – Моих родителей познакомили… именно так, как ты выражаешься. Мать подходила отцу по силе, а он мог дать ее роду защиту. Это было соглашение, но никто из них не пожалел об этом. Родился я, они оба любили меня, а потом перенесли это чувство друг на друга. У нас была счастливая семья, уж поверь мне. И вспомни, сколько браков по любви ты видела? И сколько из них – удались?