Чуть слышно фыркнула: – Нет, ваше величество. Не будет. – Еще лучше. Я должен сказать тебе кое-что. – Что тот мальчик, маг жизни, был моим родственником? Наверное, я единственный на земле человек, который видел демона с открытым ртом. Ладно. Полудемона. – Ты знаешь? Откуда? – Еще тогда поняла. Это правда? – Да. У твоей прабабушки был дар, такой же, как у тебя, только слабее. Намного. Но твоя бабушка знала, чего можно ждать. Прабабка сбежала от Храма… – Как ее звали? – Лизетта Дайнир. Я покачала головой. Нет, это мне ни о чем не говорило. Да и бабушка называла всегда другое имя. – Не слышала. Никогда. – Жаль. У твоей прабабушки был брат. Вот этот мальчик – его потомок. – Всего один? – Не совсем. У тебя есть сноха… жена брата. И у нее будет ребенок. – Они сейчас в Храме? – Пока – да, – честно ответил его величество. – Но я придумаю, как их вытащить. Уже придумал. Если не возражаешь, я попрошу немного твоей крови. – Неужели не успели нацедить, пока я болела? – Успели. Но спросить-то надо? – Надо. Наверное. Я разрешаю. Его величество кивнул: – Больше живых потомков не нашлось. Жаль, конечно… – Бабушка говорила, что это обратная сторона дара. Маги жизни неплодовиты. Может, за всю жизнь у них и будет-то один-два ребенка. – И те, кто без дара? – То же самое. Бабушка была без дара, а ребенок у нее был лишь один. У отца, правда, нас трое… – Двое, – вздохнул его величество. – Двое. Я искренне удивилась: – Почему? – Твоя сестра не от графа. Уж извини… Даже глазами не повела. Ну, не от графа. Это сейчас казалось таким ничтожным по сравнению с тем, что произошло… – Как они? – Их убили храмовники. Нет, я не заплакала. Вообще ничего не почувствовала. Я утратила дар. Считайте меня черствой, бесчеловечной, подлой, но здесь и сейчас для меня это было важнее, чем утрата людей, которые торговали мной, как… как колбасой на базаре! Его величество наблюдал за моей реакцией. – Мне жаль, Вета. Прости меня. Пожалуйста, если сможешь, прости. Я удивилась настолько, что повернула голову и поглядела на короля. Эрик Раденор сидел рядом, и на лице его читалось самое искреннее раскаяние. – За что, ва… – Эрик. Ты имеешь право называть меня по имени. И как кровная родственница, и как защитница. – За что, Эрик? – послушно повторила я, не вдаваясь в детали. – Я должен был понять, что не все так просто. Должен был предусмотреть. Я оказался непростительно беспечен и глуп. И потому ты утратила дар и едва не поплатилась жизнью. Это моя вина, Ветана. Вина была его, да. Но что это меняло? Впрочем… – Тогда я прощаю вас, Эрик. Король покачал головой: – Вета… не надо так, ладно? – А как – надо? Надо кричать, биться тут в истерике, пытаться выброситься в окно? Чего вы от меня хотите, Эрик? – Не знаю, – честно признался король. – Но понимаю, что ты сейчас играешь… немного. – Вы же полудемон. Должны чувствовать, когда я лгу, а когда говорю правду. Я вас не виню. Я вас простила. И не собираюсь убивать себя. Этого достаточно? – Ты не лжешь, это правда. Но… Вета, а чего ты хочешь? Подумала. Недолго. – Дайте мне слово, Эрик. – Даю. – И не спросите – какое? – Мою голову ты не потребуешь? А остальное я тебе и так дам. Обязан. – Голову – нет. Просто пообещайте вытащить мою сноху из Храма. И если у нее родится маг жизни, вырастите его… не как его отца. Ладно? Его величество посмотрел на меня. Странно как-то. – А для себя ты ничего попросить не хочешь? – А у меня все есть, – махнула рукой. – Дом есть, руки-ноги целы, в травах разбираюсь, ими и заработаю. Да и в лечебницу меня возьмут, не даром единым ведь людей лечат… Его величество закатил глаза: – Вета, ты… ты ужасна! Я искренне удивилась. Ужасна? Да я все сделала, чтобы им было хорошо, а меня… вот так! Где справедливость? Или меня даже в покое не смогут оставить? Как оказалось – не смогут. – Ты понимаешь, что вернуться в свой домик не получится? – Почему? – Потому что. Пойдут-то к тебе как к лекарю, а ты не поможешь, как раньше. Как это будет для тебя? Подумала пару минут и честно созналась: – Тяжело. – Поэтому у меня есть предложение. – Какое? Его величество загадочно улыбнулся: – Думаю, тебе понравится. Мне действительно понравилось. Его величество не планировал как-то ограничивать мою свободу. Наоборот, он собирался ускорить строительство лечебницы. В результате бунта в городе освободился особняк Ришардов, замечательное место, даже с парком… Вот его мне и отдадут, только переоборудуют под лечебницу. И для меня там место найдется, чтобы жить. Чтобы не возвращаться в Желтый город. Так что я могу уже с завтрашнего дня ходить по городу и подбирать персонал в лечебницу. Лекарей, служителей… Зарплатой никого не обидят. И меня тоже не обидят. Я поблагодарила. Мне действительно это понравилось, так я не чувствовала бы себя настолько… ненужной. Но когда его величество ушел, я медленно встала, напилась воды, опять легла в кровать, задернула занавеси балдахина – и разрыдалась, глуша себя подушкой. Мне было адски больно. Да, я буду держаться, не сдамся ради того маленького существа, которое осталось у меня, ради брата, который еще жив и находится у храмовников… Мне есть ради кого жить. Если я сейчас умру – что с ними станет? Это я оказала услугу Короне, и ради меня, может, кто-то что-то сделает. А для них – нет.