– Она молодая здоровая женщина, – отмахнулся Алонсо. – И учти, если она правда потеряла дар, ей нужно нечто другое на замену. Хотя бы муж и дети, чтобы рыдать некогда было. А то ведь такие могут и вниз головой, с моста. Кажется, о таком Рамон не подумал. Во всяком случае, повернулся обратно и сделал вид, что внимательно слушает. – Есть у меня одна идея, – подумав, заговорил его величество. – Я обратил внимание на Лауру Оломар. На кого она похожа? Мужчины переглянулись, пожали плечами. Рамон Лауру вообще не видел, Алонсо видел, но поди разбери там что-то на обугленном трупе. Первым догадался Рамон: – Думаете, мать гуляла? – В этом я уверен, хоть со свечкой и не стоял, – усмехнулся король. – Если Лаура не от отца Ветаны… Попросите Ренара тщательно обследовать тела именно на предмет родственных связей. Алонсо кивнул: – Я прикажу. – Первое. Родственные связи. Второе. Мне нужно знать, откуда они приехали. Я уверен, что это работа Ришардов. – Хотел бы я знать, на что они рассчитывали, – пробормотал Рамон. – На то, что я не смогу справиться с магом жизни, – пожал плечами король. – И я не смог бы, скажем честно. Моринары воззрились на короля. – Смерть – плохая защита от жизни, что поделать. Тем более неожиданно, вот так. Мои щиты слетели бы через пару минут, и я оказался бы… Был бы вынужден перейти в свою вторую форму. – И это вас не спасло бы, – догадался Рамон. – А теперь представь себе картину. Меня убивают, на моем месте возникает монстр, тут же и легат, который объявляет… – Что они избавили Алетар от чудовища, которое сожрало короля и правило ими беззаконно под личиной его величества. – А учитывая, что мои дети тоже полудемоны, первая же проверка покажет… Плохое она покажет. Либо признаемся в своем происхождении и получаем бунт, либо бежим из страны, либо… – Все плохо было бы, – буркнул Алонсо. – Но как изящно задумано! – Конечно. Маг жизни, да еще на службе Храма… Никто и никогда не поверил бы в мою праведность. Даже то, что мы спасли Алетар от эпидемии, не помогло бы. Люди – существа неблагодарные и с короткой памятью. – И на трон взойдет Ришард. Его величество оскалился во все полудемонские клыки. Картина получилась очень выразительная. – Никуда он уже не взойдет. Я взял кровь мага жизни этой ночью. Я его уделаю, как акула – селедку. Звучало многообещающе. И его величество в чем-то был прав. Ришард мог получить свой щит только от мага жизни. Маг жизни мертв, а некромант у нас кто? Правильно, вот через мертвую кровь мы мага и достанем. И хорошо достанем, поплачет он еще. Недолго, но кровавыми слезами. – А что делать с главным храмом? Вопрос был по существу. Можно подавить бунты в своей стране, можно разобраться с заговорщиками, но… Пока есть главный храм и доверенный Светлого Святого, будут и проблемы. После такого щелчка по носу? Обязательно будут. – С ними надо разбираться жестко, – припечатал его величество. – И я даже знаю, как именно. Алонсо вопросительно посмотрел на государя, и тот его не разочаровал. – Первое. Все имущество храма в Алетаре отныне будет принадлежать… Храму. Но – другому. – Другому? – искренне удивился канцлер. – Мой предок пытался давить эту мразь. Я поступлю проще и сделаю так, что они сами себя сожрут. Объявим их продавшимися Темному и отделимся. Аргумент есть, у нас покушение на короля, мертвый маг жизни – не выдержал бедный мальчик такого кошмара… Что еще надо? – Верхушка будет против. – Старая? Не будет. Их просто не будет. Рамон восхищенно посмотрел на короля, осознавая масштаб задумки. А ведь может, может получиться! Одновременно убрать всю старую верхушку Храма. Если это получится, то оставшиеся приближенные – или кто там еще – передерутся за теплые местечки. И выглядеть это будет… некрасиво. А пока идет грызня, под шумок отделить храмы Алетара от основных и сделать из них карманных храмовников. Чтобы полностью зависели от Короны, тявкали по приказу и ждали вкусных косточек из рук хозяина. Если у Ришарда найдутся какие-нибудь подходящие документы, можно и их обнародовать, дело хорошее, дело правильное. А они обязательно найдутся, на то у короля специальный отдел есть. Главное – сказать, что надо найти, а уж они расстараются. Рамон подумал о худшем: – Могут у доверенного быть еще маги жизни? – Не просто могут, наверняка есть, – согласился король. – Если уж они так легко отпустили одного из магов… – И что тогда? – поежился Алонсо. Маг жизни и по совместительству фанатик? Даже думать о таком страшно и неохота. Жуть накатывала. Это ведь хуже всего, когда сила есть, а ума своего нет, и человек даже не понимает, что из него куклу на веревочках сделали. Подменяет разум всякими глупостями вроде «блага людей» или «дела Светлого Святого» и живет. И вреда от такого – втрое. А то и вдесятеро. Его величество выразительно поглядел на свои когти. Объяснений не потребовалось. – А получится? – У Алекса получилось, надо и мне оправдать доверие предков. Но сначала – разведка. * * * Время некроманта – ночь. Сила некроманта – кровь и смерть. Сегодня его величество спускался в подземелья дворца не один, с ним шел маг воздуха по имени Жан Рамер. Один из доверенных, которые знали и о сущности короля, и о подземельях. И были крепко связаны клятвой на магии. Раскроешь доверенную тебе тайну – навек силы лишишься. Весомый аргумент для магов. Впрочем, ко всему подряд его величество мага не допускал. Глаза у него были завязаны, и ждать магу предстояло в соседней комнате. Сначала – ритуал на смерть, потом, если останутся силы, на поиск. Пентаграмму на полу чертить не пришлось, только обвести контур мелом. И знаки в нем. Смерть. Кровь. Жизнь. Огонь. Тьма. Сегодня его величество не был настроен на игру. Ришарду и всем его родным предстояло умереть. Достаточно быстро, но очень мучительно. А для начала… Надо разрушить защиту амулетов мага жизни. Именно поэтому король не мог почувствовать врага. Но маг жизни мертв, а амулеты сами по себе разума не имеют. Их можно обойти. Вот так, например. Его величество медленно вылил в центр пентаграммы кровь мага жизни. Резанул себя по венам. Кровь на кровь, сила на силу… Жизнь сильнее смерти, но мертвая жизнь подчинена тем же законам. Эрик не сможет поднять мага жизни и подчинить своей воле, да ему и не нужно. Ему нужно нейтрализовать все, что сделал маг. Первым занимается черным пламенем знак смерти. Напротив вспыхивает белым жизнь, но горит она гораздо слабее. Алым сияет кровь, и вслед за ней в игру включается огонь, пульсирует неровно-оранжевым светом. А потом приходит тьма. Она выливается в пентаграмму через свой знак, и словно покрывалом расстилается над кровавой лужей. Принюхивается. Здесь и сейчас от короля не требуется ни заклинаний, ни особых ритуалов, ни жертвоприношений, ни пыток, ни даже чужой смерти. Просто держать защиту, чтобы тьма не пробралась наружу. Чтобы прошла по крови… – Моя кровь – проводник, мертвая кровь – источник. Моя сила – дорога, мертвая сила – оплата… Слова приходят сами собой. Он мог бы бормотать заклинания, но это в принципе одно и то же. Просто на чужом языке оно звучит внушительнее. – От мертвой крови к живой силе, от мертвой силы к живой крови… Змея из мрака сворачивается вокруг пентаграммы, принимает на себя часть груза. Король с облегчением выдыхает – и держит. Продолжает держать защиту. И через свою кровь чувствует, как тьма концентрируется в пентаграмме, а потом… Это как вспышка боли. К нему пригляделись, попробовали и сочли невкусным. Своих мы не трогаем. А вот чужих… Его величеству почти послышался слабый стон вдали. Пока – слабый. А потом… потом будет намного интереснее. К ритуалу на крови Ришарда он еще не приступал, это после перерыва. * * * Герцог Ришард действительно застонал от боли. Да и кто бы сдержался на его месте? Проснуться ночью от того, что амулет у тебя на груди раскалился докрасна, вспыхнул и сгорел, оставив на память о себе ожог и паленую шерсть на благородном теле. Больно… Да еще и дыру на рубашке. Взвизгнула оставленная на ночь служаночка, увидев огонь, пощечина швырнула ее на пол, и девчонка оказалась сообразительной. Быстро поползла прочь из комнаты, даже не озаботившись вещами – не до того. И правильно. Потому что герцог тоже вылетел из комнаты как был, в одной ночной рубашке, шлепая пятками по полу, помчался по замку, призывая мага: