– Дядя! И вышло это совершенно естественно, словно и правда – дядя. А, Темного крабом, какие тут церемонии? – Что случилось? – Я тоже хотела спросить… магия? – Да. Я плохой маг, но это… некромантия? Я подумала пару минут и невольно вздрогнула. Да, именно она. Это чувство я испытывала, когда на моих глазах уходили люди. Именно это. Смерть пришла в Алетар и уходить не собиралась. Оглядывала город, примерялась к людям, встряхивала холодными пальцами… Кто тут первый? Но не последний, далеко не последний… – Смерть. Не знаю… проклятие? – попыталась передать я свои ощущения. – Надо ехать во дворец. Одевайся. – Лон? Линетт Моринар слушала нас, бледная, словно смерть, с широко открытыми глазами. Канцлер выругался, в два шага преодолел расстояние до жены и заключил ее в объятия. – Нетта, милая, собери Лима. Срочно. Мы едем во дворец. Если кто-то и может что-то определить, то только его величество. Вета? – Сейчас оденусь, – коротко ответила я. И отправилась к себе в комнату. Над Алетаром разливался тоскливый вой. Собаки плакали на улицах города. * * * С криком ужаса проснулся королевский маг Ренар Дирот. Словно от ведра воды, вылитой на голову, подскочил на кровати Рамон Моринар. И тут же принялся одеваться. Надо срочно ехать во дворец. Поднять гвардию, заглянуть по пути в городскую стражу, сказать, чтобы усилили караулы… Герцог не знал, что именно произошло, но твердо был уверен, что это – не к добру. Как и всякий маг, он почувствовал выплеск силы, осознал, что это некромантия, а поскольку некромантов в Алетаре было считаное количество и все они преданы Короне. Вывод? Это некто посторонний. И вряд ли он решил пройти мимо и пожелать всем спокойной ночи. А раз так – на крыло! По всему Алетару люди, обладающие силой, замирали в кроватях, просыпались с криком, пугали близких и родных. Смерть тяжелой пеленой нависла над городом и смотрела на свои будущие жертвы. Скоро, очень скоро она соберет первую жатву. * * * Приближенный Фолкс не спал в эту ночь. Он сидел у себя в комнате, попивал вино, закусывал его сладкими медовыми крендельками и думал. И мысли его были печальны. Мага жизни он нашел. К сожалению, еще раньше этого мага нашел Моринар. Палач, тварь такая, чтоб ты сдох, не родившись! Не могли тебя добить, негодяя? Чтоб твои потроха Темный сожрал и не подавился! Ненавижу! Не мог промешкать хотя бы пару часов? Тогда маг жизни достался бы Храму. Хотя… Нет, и это вряд ли. Если бы по-тихому поймать мага и дружески убедить сотрудничать с Храмом, тогда шансы были, а вот когда выплеск магии жизни ощутила малым не половина Алетара, когда мага найти стало проще простого… Конечно, Корона воспользуется своим шансом, кто б сомневался? И противостоять ей не выйдет. Это вам не Риолон, Теварр или Мирол, в которых власть Храма сильна, как и всегда. Это – Раденор с его королем-некромантом и полным пренебрежением к Храму! И спорить с королем себе дороже. Храм пытался. Но получалось весьма и весьма неубедительно. Его величество не отличался дружелюбием и добротой душевной, не боялся крови и смертей, не брезговал лично запачкать руки. Со времен Александра Проклятого Храм пытался восстановить свою власть еще трижды – и трижды менялась вся его верхушка. И приближенные, и доверенный. Так что стоило признать – эту партию они бы и без Моринара проиграли. Ненависть к Палачу, впрочем, меньше от этого не стала. Изо рта, считай, добычу вырвали, только и осталось, что зубами лязгнуть! Как так получается? Храм на этого мага жизни охотился-охотился, время тратил, силы, деньги, нескольких магов потерял, а тут… Пришел, понимаете, на выплеск силы и наложил на мага свою лапу. Мерзавец! И теперь маг жизни недоступен навсегда. А ему, Фолксу, век сидеть в этом мерзком Алетаре. Приближенный так злился, что даже не заметил, не почувствовал крохотного укола в руку. Да и заметил бы… Что такое блоха? Да… блоха и есть. Бывает. Кто обращает внимание на такие мелочи? * * * Маркиз Террен проснулся от легкого укола в плечо. Пару минут он лежал, думая о том, что его разбудило. Наверное, из окна подуло. Да, скорее всего, именно сквозняк. Бывает. Старый он уже, вот и реагирует на свет, на вкус, на цвет… Да, хорошо, что хоть наследник есть. Даилине скоро рожать. Надо бы поговорить с этой девочкой, магом воды. Маркиз точно знал, что будет спокойным, только если девочка будет рядом с его женой и ребенком. Предложить ей что-нибудь, денег дать… завещать, чтобы она была свободной и независимой. Надо завтра позвать ее. Попросить с утра Лорта, пусть найдет госпожу Ветану и пригласит. Вежливо, как полагается. А то смерть придет, а он ничего и не успеет. И чего это он задумался о смерти? Старый стал. Старый, больной, вот и мерещится кругом. Эх, жизнь… Маркиз забрался под одеяло. Разболелась голова, заломило кости… Ничего. Сейчас он попробует заснуть, и все пройдет. Просто время такое – ночной час, самый темный, самый гадкий… Он перетерпит. И скоро наступит утро. Глава 4 Дворец жил, словно там никто ничего не почувствовал. Стояли на карауле стражники, отдающие честь, когда мы проходили мимо них, тенями скользили слуги, при виде канцлера замирающие в полупоклоне, пару раз мимо нас пробежали кошки с высоко задранными хвостами. Одна даже подошла, потерлась о канцлера в знак величайшей кошачьей милости. Алонсо остановился на секунду и почесал мягкий кошачий загривок. – Мыши и крысы – страшное дело, – вполголоса объяснил он. – Вот и привечают мурлык уже который год. Я невольно улыбнулась. Кошка была большая, пушистая и явно беспородная. Кто бы ни принес ее во дворец, на родословную эти люди не смотрели. – Хорошие крысоловки? – Не то слово, – серьезно ответил канцлер. – И короля любят. Правда, своеобразно. – Это как? – Мне стало даже интересно. – С непристойными предложениями приходят по весне? – Нет. С мышами круглый год. От них же ничего не запрешь – проберутся. А теперь представьте, приходит его величество в свои покои с дамой, и только доходит у них до… – …разглядывания рисунка на наволочках или вышивки, к примеру, – невинным тоном подсказала я. – Ага, вышивки, – хохотнул канцлер. – Только решили поближе разглядеть, улеглись, как поворачивает дама голову и оказывается нос к носу с дохлой крысой. Почти нос к носу – у крысы кошка голову отгрызла. – Его величество не оглох? – светским тоном поинтересовалась я, едва сдерживая неуместный смех. – Эм-м… Его величество извлек урок из случившегося, и с тех пор сначала проверяет вышивку сам, а потом уже с дамой, – ханжеским тоном ответствовал канцлер. И тут мы рассмеялись. Ненадолго, потому что подошли к королевским покоям. Стражники смотрели на нас вполне спокойно, но, когда канцлер поднял руку, чтобы потянуть за шнур звонка, покачали головами: – Его величество вышел. – Давно? – Около полуночи. Стражник постарше отвечал, стражник помладше стоял и ел меня глазами. Видимо, не каждый день канцлер приводит девушек в королевскую опочивальню, и парень гадал – за какие таланты я удостоилась подобной чести? Алонсо нахмурился: – Вета… – Да? Несколько минут мужчина словно что-то взвешивал, а потом махнул рукой: – Пошли. Мало ли, вдруг твоя помощь понадобится… Несколько шагов по коридору, поворот, тупик, но канцлера это не остановило. Он уверенно подошел к стене и над чем-то там поколдовал. Я не видела подробностей, да и видеть не хотела. Ну их, эти государственные тайны… Послышался легкий скрип, и часть панели повернулась на невидимых петлях. Открылась лестница вниз. – Идем. Я послушно направилась вниз, за канцлером. Подозреваю, что есть проход вниз и из королевских покоев, да не один, но кто ж меня будет посвящать в такие тайны? И сюда-то, наверное, взяли, чтобы одну во дворце не оставлять – мало ли кто, мало ли что… Дверь закрылась за нами, но темно здесь не было. Благодаря чему? Я не знаю, но откуда-то сверху шел рассеянный слабый свет. Хватало, чтобы видеть ступени под ногами, а больше и не надо.