— Так... А Миранда? — На тот момент у ее высочества был конфликт, кажется, с Лилиан Иртон. — Допустим. Месть? — Да. И достать девушек определенного типа сложно. Иногда приходится обходиться тем, что дают. — Допустим. Но это — не доказательства. — Нет, — Ганц потер лоб еще раз. Налил себе вина, сунул в рот пирожок с капустой, и наконец, решился. — Когда всплыли Леруа, я начал копать в их семье. Ида опознала человека, который был в борделе — это Стуан Леруа. — Так... — Майкел Леруа выставлен из дома. Отец ему дает денег, но домой не пускает... не пускал. Сейчас Майкел прекрасно общается с семьей, кроме ее высочества... — Тоже не аргумент. — Меня это заинтересовало. Антуан Леруа — не идиот. Но одного сына выгнали из дома за поцелуй с мачехой, а второго терпят, хотя Стуан позволяет себе большее? Много большее? — Может, младшего сына отец любит больше? Или его больше любит мачеха? — Бран позволил себе нарочито сальную улыбку. Этакую... намекающую. — Допустим. Но я принялся копать после похорон его светлости. Майкела Леруа выгнали из дома во время медового месяца. Я отправился в охотничий домик Леруа, где проходил означенный месяц... -Так? — Я обнаружил, что в это время в деревне исчезла девушка. Некая Ликса... внешность — копия Анжелины. За небольшими исключениями. Глаза голубые, фигура немного другая, но... в тот момент Джолиэтт не разбирала, где кто, и какая там фигура... — Подробности? — подобрался Бран. Ганц послушно пересказал то, что услышал от Майкела. И — дополнил. — Подозреваю, принцесса была в ярости. Мужа она ненавидит, брак неудачный, жизнь не удалась, интимная сторона отношений... м-да. И тут она выходит из своих покоев... и видит сестру! — Не сестру. — Но там и тогда Ликса была похожа на ее^ысочество Анжелину. Светлые волосы, светлые глаза, роскошный пеньюар, а лицо... либо было размыто. Это ночь! Это тени, в которых что угодно можно увидеть, особенно если захочешь! — Так... — И Джолиэтт ударила. В ярости, в ненависти, в бешенстве от происходящего... она не служанку убивала. Она уничтожала сестру. За свои разбитые надежды и сломанную жизнь. — Б... — не сдержался Бран. Как-то слишком хорошо он все это представил. Только на месте никому не известной служанки была его Анжи. Его любовь, его жизнь... могло такое случиться? Да, могло. Он не то, чтобы доверял Джолиэтт, но не ждал от нее такого! А если не ждал... змея кусает неожиданно, такова уж природа этих созданий. — Если бы не Анжелина, Джолиэтт могла бы выйти замуж за кого-то другого. Фактически, любовь одной сестры сломала жизнь другой. — Выбор у Джолиэтт был. — Качнул головой Бран. — Она могла потерять во многом, в статусе, деньгах, комфорте и уюте, но тем не менее! Она — могла! — Она не решилась его сделать. — И обвинила во всем сестру. — И убивает ее. Каждый раз — ее. Не других девушек. Анжелину... — Ты хочешь сказать... — Что рано или поздно суррогата будет недостаточно. Бран закаменел. И Ганцу стало страшно. Жрец Холоша, этим сказано и все — и еще немножко больше. Он будет не просто убивать — окажись здесь и сейчас Джолиэтт, от нее бы и косточек не нашли. — Я. Этого. Не. Допущу. Ганц промолчал. Не допущу. А что ты сделаешь? Запрешь жену дома? Расскажешь ей правду о ее сестре? Убьешь принцессу? Замечательно! Один выход лучше другого, эшафот по тебе плачет! Впрочем, Бран не собирался выбирать ни один из трех вариантов. Вместо этого он словно стряхнул с лица маску — или надел новую? И снова стал гостеприимным и радушным хозяином. — Я полагаю, что его величество не поверит грязным слухам о своей сестричке? — Нет, не поверит, — опустил голову Ганц. — Если он не верит словам, надо показать ему факты. Ганц промолчал. Он прекрасно понимал, о чем говорит Гардрен. И Бран понимал. И... — Кто может стать приманкой? Анжелину Ганц даже не предлагал. Жить хотелось... — Жаль, что Лилиан Иртон здесь нет. Она бы согласилась. Она очень умная женщина. Бран кивнул. И подвел итог. — Если нет Лилиан Иртон, стоит поговорить с Мирандой Кэтрин Иртон. Она умненькая девочка. — Джерисон с нас за такие разговоры шкуру спустит. — С ним тоже придется поговорить. Ганц вздохнул. Да уж, Судьба. Как ни пытался его величество уберечь младшего сына от сложностей жизни, а все одно — не получилось. Если судьба захочет кого носом в грязь натыкать, обязательно выполнит. — Предлагало с этого разговора и начать. — Когда? — В ближайшее время. А чего тянуть? Все равно лучше не будет. Авестер, Берма. Дни скользили, словно бусины по шелковой нити. Лиля не считала их, она смотрела на ребенка. Вот малыш улыбнулся. А вот залепетал, поднял голову, потянулся к груди... ' Малыш рос. От Розы все же пользы было больше, чем пустоты. Не вреда, нет... девчонка могла часами сидеть и смотреть в стейу. Что уж она там видела, Лиля не знала. Но... Ни к чему такие картины. Щенок от нее не отходил. Дворняжка оказалась не слишком крупной, но симпатичной и сообразительной, этакий любимый Шарик с лапками. Пушистый белый мех, карие глаза, розовый язычок, улыбка... кто сказал, что собаки не умеют улыбаться? Еще как умеют! По ночам Роза больше не кричала. А простейшие команды выполняла даже сносно. Разговаривать? Нет, этого не было. Но хоть в истерике не билась... Лиля считала дни. Скоро, очень скоро закончится сезон штормов. И она будет выбирать корабль. Сейчас она наводила справки — так, на всякий случай. О контрабандистах и капитанах, о течениях, рифах и мелях... ей предстоит проплыть достаточно большое расстояние, лучше знать, где ей могут соврать. От нее зависит жизнь ее ребенка.