— А дурнь&, сама понимаешь, опасные. Да и проповедует он против баб. Чтобы, значит, все бабы глаза книзу, в закрытых одеждах, и не дай Альдонай какая думать начнет. А вы... сама понимаешь. Знатную даму он тронуть не осмелится, а вот на простых горожанок натравить может. Поняла? Лиля кивнула. И задумалась над печальной проблемой. Ну да, баба искушает, а потому давайте ее завернем в три слоя тряпок. -И еще добавим по шее, чтобы точно не искушала. Вопрос. А почему с мужиками так нельзя? Вдруг ее тоже кто-то искушает? Впрочем, вслух она это говорить не стала. — Спасибо. — Да было б за что. Поберегитесь, надолго его не хватит, градоправитель уже задумался... — А что так? По мнению Лили, ко всяким пророкам в этом времени проявляли вовсе уж неуместную толерантность. Нет бы его палкой поперек хребта пролечить — его еще и слушают! Мамочки мои! Всякую нечисть, которая мылась в прошлом столетии! А уж что те пророки несут — уши вянут и на ходу отваливаются! — Кому ж такое в собственном городе нравится? -Ну-ну... Лиля сомневалась, что пророка вскоре выгонят, а потому обещала быть осторожнее. А когда Кот ушел, немного посидела, подумала, а потом встала и пошла искать необходимое. Мужчина навел ее на хорошую мысль, и эту мысль надо было как можно скорее претворить в дело! ❖ ❖ * Вам нужен психотерапевт? Да? Нет. На самом деле вам нужен не психотерапевт, до рождения которых осталось около двухсот — трехсот лет. Вам нужно нечто большее. Или — меньшее. Долго искать не пришлось. Выйти, да и дойти до ближайшей помойки. И прислушаться. Приглядеться, помахать в воздухе кусочком колбаски. И — услышать жалобный визг. Щенок. Самый обычный псеныш, беспородный и голодный. Но — везучий. И боевой. Его еще не сожрали крысы или бродяги, его еще не прибили добрые люди, он пока еще выживал. И на Лилю смотрел без всякого доверия, даром, что был ненамного крупнее ее ладони. Но ей здоровущая собака пока и не требовалась. А вот такое... Поймать щенка она не смогла бы — не в этом состоянии. Когда ты недавно родила, сложно бывает двигаться свободно и легко. Но ребята, присланные Котом, справились. И вскоре в руках у Лилиан барахтался мокрый, грязный и донельзя вонючи комок. Ворчал, скалил щенячьи зубки. А потом... Потом вдруг принюхался и заскулил. От Лили пахло самым заветно-щенячьим. Материнским молоком. Собачье пахнет иначе? А матери всегда пахнут одинаково, будь они хоть кошачьи, хоть собачьи, хоть человечьи. Заботой они пахнут. И малышами. И спокойствием... ф Псеныш полез мокрым носом в грудь женщины. Лиля рассмеялась, и погладила его по голове. Громадные карие глаза смотрели доверчиво. Ты пришла — и все будет хорошо? Правда же? Ты меня не бросишь? — Не брошу, — пообещала Лиля. И направилась обратно в трактир. Кажется, малявки решили, что она с ума сошла. Посмотрим, что позднее скажут. ❖ ❖ * Щенка отмывали в шести водах. Купали, полоскали, нюхали, опять купали... в чем он валялся — кто ж его знает? Судя по запаху и стойкости грязи — в смеси дерьма и клея. Пришлось часа два потратить, прежде, чем шкурка малыша запахла если и не чистотой, то хотя бы мылом. Щенку это не нравилось, он тявкал, рычал и ворчал, чем привлек на кухню всех обитателей дома. В том числе и детей. — Это нам? — тут же поинтересовалась Фина. — Нет, — строго ответила Лиля. — Вы его замучаете. — Мам! — хныкнул Ром. Марион погрозила пальцем. — Посмотрим на ваше поведение. Отмытый собаченыш оказался черно-белым. Белая шкурка была украшена россыпью забавных черных пятнышек. На глазу, на ухе, на брюшке и хвостике, которым он постоянно вилял, уже поверив, что попал в хорошие руки... — Будешь... а кем ты у меня будешь? — Лиля задумалась. На память приходили то клички из Джека Лондона, но там не все собаки хорошо кончали. И вообще... Как правило, знаменитые собаки — это истории собачьего самопожертвования. Как Фрам. Как Хатико... Назвать так собаку? — Шариком будешь, — твердо решила Лиля. — И еще заведем к тебе в комплект полосатого кота, дай время. И назовем Матроскиным.3 Конечно, и у этого Шарика приключений хватало, но все они заканчивались хорошо. А это главное. Имя... ладно, Лиля не верила, что оно притягивает судьбу. Или верила? Нет, не верила. Но зачем ее испытывать на прочность? Шарику было все равно. Шарик, ролик, крестик, нолик... да хоть как назовите, только больше никуда не выбрасывайте! И никому не отдавайте! А вот миска с молоком и несколько кусочков мяса его интересовали намного больше. Лопал он — за ушами трещало. И подбежал лизаться... Лиля подхватила его под брюшко. — Пошли, малыш... ❖ * * Роза так и сидела в комнате. Смотрела в одну точку, о чем-то думала. Лиля, не особо размышляя, прошла к ней — и положила на колени щенка. — Вот. Ответом была вскинутая голова, удивленный взгляд голубых глаз. Молчание... — Его зовут Шариком. У него умерла мать, он оказался на улице. И без тебя не выживет. Позаботься о нем, пожалуйста... Какое-то время Лиле казалось, что ее не услышат. А потом {Парику надоело сидеть неподвижно, он встал на задние лапки, оперся передними на плечи Розы — и уставился ей в лицо, т тявкнул. Ну, что ты? Я же здесь, значит, все обязательно будет хорошо... ты мне не веришь?Я просто пока маленький, но я вырасту большой и сильный. И всех вас защищу!