Она молчала, когда, исчерпав запас комплиментов, незваный татарин перешел вовсе уж к откровенной чепухе, молчала, когда он рассказывал про свою семью, молчала… Наконец мужчина замолчал, и Анна посмотрела на него. И позволила себе на миг – стать самой сбой. Ее высочеством. Великой княжной Анной, к которой такой тип не смог бы подойти даже в страшном сне. В лучшем случае его бы прогнали плетьми… – Ринатик, – тихо сказала она. – Да?! – встрепенулся мужчина. – Нет. – Не понял? – Все вы отлично поняли. Не знаю, что вам напела Ольга Петровна, да и знать не хочу. Не хочу видеть вас, слышать, общаться, иметь с вами или вашим семейством какие-либо дела, вообще иметь что-либо общее. Поэтому вы сейчас выйдете за калитку и раз и навсегда избавите меня от своего общества. Замешательство мужчины длилось секунд двадцать. А потом он ожидаемо разозлился. – Борзая, да? – Породистая, – поправила Анна, решив не относить себя к конкретной породе собак. – Чего? – И не стану портить породу. – Да я тебя… – Неужели? – подняла брови Анна. Здесь и сейчас она была целиком и полностью в безопасности. Вот на темной улице, в ночное время, разговор был бы другой. Но – там и тогда. А вот здесь и сейчас все козыри на ее стороне. Что с ней могут сделать? Разговаривать? Она уже показала, что не желает и не будет общаться. Применить силу? Опасно. Она ведь может и ответить. И не обязательно силой. Можно просто дойти до ближайшего городового… то есть написать заявление участковому. И его примут. Да, это некрасиво. Но к эмигрантам всегда относятся с подозрением. Особенно местные органы правопорядка. Можно сказать, их первый и священный вопрос: «А чем это таким, дружок, ты на родине занимался?» И второй, вдогонку: «А почему ты уехал?» Работа у них такая… тяжелая и неблагодарная. И если Ринатиком и его семьей заинтересуется кто-то из участковых, то жить ему станет сложнее. Это Ринат понимал отчетливо. А потому… – Погоди, мы с тобой еще встретимся! Анна лениво улыбнулась. Вот совершенно ей не хотелось ругаться. Поэтому она даже слов тратить не стала, ограничилась улыбкой. Грустной и самую чуточку насмешливой. Встретимся? Даже кошка может смотреть на короля, почему бы и незваному татарину не посмотреть на принцессу? Только не рассчитывай, что эта встреча будет иметь хоть какие-то последствия. Для меня. А вот для тебя – возможно. И не самые приятные. Рисковать Анна не собиралась. Но… но и рука у нее больше не дрогнет! Хватит! Домалодушничались дома! – Простите, я по помойкам ходить не собираюсь, поэтому – вряд ли. Ринат подскочил, словно ему крапиву под попу сунули, и вылетел за калитку. Та хлопнула. Анна уже предвкушала второй раунд с Ольгой Петровной, но – калитка хлопнула еще раз. – Яночка? А вот этого человека Яна знала. И одобряла. – Здравствуйте, тетя Зина. – Здравствуй, Яночка! * * * У Яны двор был нормальный. Более-менее, активистов не считаем. Все же это не наркоманы. А вот соседний двор, в котором жил наркоман по имени Михаил… Тете Зине не посчастливилось жить в каморке через стену. И бедолага просто вешалась от такого соседства. Ни поспать, ни во двор выйти, ни… да ничего! Никакой нормальной жизни! Кто рядом с наркоманами жил, тот сразу поймет, а кто не жил – не дай такого Бог никому. Человек в наркотическом опьянении… Нет, неправильно. Не человек. Тупое, злобное, агрессивное существо, все интересы которого сводятся к новой дозе. И чтобы ее достать, оно пойдет на все. Украдет, убьет, изобьет… да хоть и на небо полезет! Это уже не люди. Ремиссия? Детоксикация? Лечение? Да если бы это помогало! Анна в этом сильна не была. А вот Яна знала. И сочувствовала. И тетя Зина, когда Яна уходила на смену, частенько отсиживалась у нее – а что там можно украсть? Заодно и кота покормит! – Яночка, ты уж прости… – Тетя Зина, я сейчас работаю шесть дней в неделю и живу в другом месте. Если вам надо у меня бывать – ключи вы знаете где. Ключи Яна держала в одном из выдолбленных изнутри столбиков крыльца, здраво рассудив, что никто к ней не полезет. Разве что соседи… А что у нее такого? Да ничего! Хоть ты вообще дверь не закрывай! – Яночка, спасибо тебе! И еще спасибо… арестовали нашего изверга! – Вот как? – заинтересовалась Анна. – Вчера и арестовали! Обыск устроили, нашли у него за сараем какой-то нож… я сама-то не была, я работала, но нашли. Говорят, им шестерых человек убили. – Двоих, – поправила Анна. Тетя Зина вздохнула. Шестеро были интереснее. – Ну, не знаю уж – двоих, шестерых… я так скажу! Закрыли его, гада, – и ладно! Подольше б посидел! Анна кивнула. – Да, надеюсь, теперь здесь потише будет. – Да уж… Мамедовы эти… У тебя сахарку не найдется? Анна истолковала это совершенно правильно. Как предложение побеседовать без посторонних ушей. И пригласила тетю Зину в дом. Кажется, из дома Ольги Петровны донесся тоскливый вздох разочарованной сплетницы, но Анне было на это глубоко плевать. Пусть страдает! * * * В доме тетя Зина уселась на стул и подперла подбородок рукой. – Не нравятся тебе эти?.. – Не нравятся. – Вот и правильно, чутье у тебя, Янка, хорошее. Знаешь, что эта чокнутая удумала? – Нет.