Валежный покачал головой. – Нет. Мое дело сражаться, страну я погублю наверняка. – Тогда к чему весь разговор, тор? – К тому, что власть надо брать. Петер успел оставить наследника. – Что?! – Это правда. – И… кого? – А вот это неизвестно. И Валежный, и Илья знали, что под этим подразумевается. Пока стоит Русина, пока есть законный наследник – никому другому на ее престоле не сидеть. Погибнут в несколько лет. Вот если бы наследник сам кому престол передал… Петер отрекся? На словах-то да. А магия таких вольностей не признает. Император может потерять голову, но не корону. Перед смертью Петер мог передать наследство – так он и сделал, и магия этот выбор приняла. А до того – простите. В глазах высших сил он был императором, он им и остался. Илья опустил руки. – Но если так… – Скажи, Илья… ничего, что я так? Я тебя лет на двадцать старше… – Ничего, Антон Андреевич. Все хорошо, – безжизненным тоном отозвался Илья. – Не хорошо. Но что мы можем сделать – это взять Звенигород под свой контроль. А потом передать власть законному наследнику. – Антон Андреевич… – Эти крысы, что сейчас пируют в Звенигороде, как на туше дохлой коровы, добровольно власть не отдадут. Явись пред ними хоть сам Творец, что они сделают? Илья невесело хохотнул. – А мы что должны сделать? – Я еду к войскам. Ты со мной? Илья помолчал пару минут. Но что его ожидало? Анны нет. Сын в Звенигороде, он получил от сестры телеграмму, она собирается уехать в деревню, но чуть позднее. Боится голода, в Звенигороде все же можно достать хлеб, да и ребенок… Георгий достаточно болезненный малыш, врачи и лекарства должны быть под рукой. И потом, все это долго не продлится. Может, пару месяцев, может, год… но не больше, правда же? Потом народ выберет себе нового императора, и тот будет править разумно и справедливо. Илья не был пока ни в чем уверен, но ведь такой кошмар и впрямь не может длиться долго, правда? Да и Звенигород – хорошее место. Столица же! За сестру он покамест был спокоен. А самому? Что его ждет? Да ничего хорошего, можно даже не сомневаться! Ничего! Либо он переходит на сторону Гаврюши, либо на сторону освобожденцев, либо – Валежный предлагал третий путь, который позволял сохранить хоть каплю уважения к себе. Они офицеры! Они присягу давали… – Приказывайте, ваше высокопревосходительство, – вытянулся в струнку Илья, давая понять, что беседы «по душам» закончились. – Все исполню. – Приказ – идти на соединение с семнадцатым гвардейским. Сейчас подпишу приказ, будешь командовать. Оттуда телеграфируешь. – Куда, выше высокопревосходительство? – Мне. Я отправлюсь вот сюда, – палец с желтым крепким ногтем ткнул в карту. – Здесь стоит Ферейский полк. Мы должны установить контроль над югом Русины. Если получится – можем начинать наступление уже зимой. Илья подумал пару минут. – Справимся ли? – Маловато, конечно. И дезертируют многие, и у освобожденцев частей хватает. Но должны справиться. Илья кивнул еще раз. – Приказываю удерживать Подольский округ до моего подхода. Илье оставалось только поклониться. Коротко, по-военному. Валежный потратил вечер, разъясняя ему маневр. А когда наступило утро – уехал. Илья проводил генерала и дал приказ собираться. Выступать. Сам отправился на гауптвахту – и выпустил Орлова. – Вы свободны, тор. За время своего сидения тор изрядно отощал и пообносился, но злости поднакопил – на троих. – Вы хоть представляете, что делаете, Алексеев? – Отчетливо, – оскалился Илья. Пока была неопределенность, он и подвис. А когда стало ясно, что делать, – сорвался с тетивы, словно стрела. И не собирался останавливаться, пока не напьется крови. Илья был исполнителем, исполнителем талантливым, но увы – не лидером. – Его высочество вас в пыль сотрет! Илья чуть склонил голову. – Передайте его высочеству мои уверения в совершеннейшем к нему почтении. Обещаю прислать ему самую лучшую ступку – и пестик. – З-зачем? – Для личного употребления. Не обращая больше внимания на титулованного холуя, полковник вскочил в седло. – Песню запевай! Тор Орлов скрипнул зубами. Полк уходил. И явно – на войну. Но куда? Ох, как же он провалил поручение. Что ему скажет великий князь? Тор Орлов предчувствовал опалу. А не хотелось, ой как не хотелось… * * * Жом Тигр в этот момент сидел в вагоне-люкс. И думал, что сюда только сигары не хватает. Рюмка дорогого коньяка, сигара… Курить ему не нравилось. Ну и другие соображения были. Запах табака отлично выдает курящего человека. Некурящий человек его унюхает за версту. Ни к чему… Табак – это зависимость, а зависимостей жом Тигр избегал всю свою сознательную жизнь. Насмотрелся… Впрочем, вспоминать сейчас детство и юность ему не хотелось. А вот подумать о брате… Что с ним? Жив ли? Хотя сердце покалывало еще вчера. И было, было у Тигра подозрение… Что ж. Если брат мертв… Самого себя Тигр тоже не обманывал. Брат был единственной его привязанностью. Единственным родным и близким человеком – человеком, с которым они прошли через ад каторги, человеком, который полностью его понимал… Пусть жестокий, пусть неуравновешенный, пусть хоть какой, но безмерно преданный и отчаянно верный своему брату. А это дорогого стоило. Тигр прикрыл глаза. – Жом Тигр… Услужливый лакей кланялся, и только потому не упал в обморок. Таким гневом и яростью вспыхнули глаза Тигра, которого отвлекли…