Великий князь Гавриил был в ярости. Он метался по кабинету, швырялся предметами и крыл своего кузена такими словами, что, ей-ей, осколки ваз краснели. Таким его и застал сын. – Папа́? – Да?! – рявкнул Гавриил, не особо скрывая свое бешенство. – Что случилось? Меня вызвала мама́, сказала, что вы чем-то сильно недовольны… – Недоволен?! Это еще мягко сказано! Гавриил шваркнул об стену тяжелый малахитовый прибор для письма, заполировал креслом и почувствовал, что выдыхается. Устал… – Сукин кот! – Кто, папа́? – Петер! Сволочь, сука, б…, п… …ный!!! Матерщина из уст великого князя неслась такая, что даже грузчики не стали бы перебивать. Стояли бы и восхищенно внимали. Отведя душу, Гавриил почти упал в уцелевшее кресло и кивнул сыну на столик с ликерами. – Налей. – Что именно, папа́? – Давай горькую настойку. Мишель хмыкнул, но повиновался. Да, похоже, и впрямь что-то серьезное. Отец вообще предпочитал ликеры или сладкие вина, хотя и тщательно скрывал свою слабость. Домашние знали, конечно. С посторонними Гавриил с удовольствием пил и водку, и коньяк, но дома… Ликерчик, да под хорошую сигару, а ликер должен быть тягучий и приторно-сладкий… А сейчас – горькую настойку? М-да… Получив рюмку, Гавриил осушил ее одним глотком и протянул сыну. – Еще… Нормально говорить он смог после третьей рюмки. – Петер, сука, сдох. – Один удар Колокола, – кивнул Мишель. Об этом уже вся страна знает. – И даже сдохнуть нормально он не мог! Он назначил себе преемника! Б… – Чем это чревато, отец? Мишель не собирался слушать тут отцовскую матерщину весь вечер, у него и поинтереснее дела найдутся. Гавриил хмыкнул. Да, сына он во многое не посвящал. Вроде как и ни к чему было. Вот и не понимает мальчишка… Разъясним. – Тем, что никого другого короновать не смогут. Вообще. – И что? Разве это препятствие? – В нашей стране – да. – Не понимаю. Папа́, почему? – молодой человек действительно не понимал. Гавриил вздохнул. – Потому что дураков, которые готовы навлечь на себя проклятие Хеллы, мало. – Проклятие Хеллы? – Оно падет на убийц действующего императора. – На убийц Петера? – В том числе. – На тех, кто отдал приказ, – или на тех, кто убил? – На тех, кто убил, – сразу. На тех, кто отдал приказ… не знаю. Тут сложная ситуация, Петер от престола отрекся. Сам. По доброй воле. А вот его наследник не отрекался. И тут… – Что такое проклятие Хеллы? Папа́? – Смерть. О которой мечтают и умоляют. Но – не получают. И муки после смерти. Гавриил отвечал с таким серьезным видом, что… Шутить Мишелю не захотелось. И вместо этого он задал другой вопрос: – Наследником может быть только человек с каплей нашей крови в жилах? – Да. – Или наследницей? Гавриил задумался. – Да, возможно и такое. – Тогда… Великий князь с умилением поглядел на сына. Ну не умница ли у него вырос? Как соображает! А ведь действительно… – Я постараюсь узнать. А ты… готовься очаровывать и влюблять. Мишель кивнул. Честно говоря, он уже пробовал один раз. С великой княжной Анной. Не повезло – та смотрела сквозь него, как сквозь стекло. Словно и не мужчина перед ней, а статуя. Остальные княжны были слишком молоды, да и Петер… и чего он так дочерей стерег? И Аделина… гарпия! Ладно! С тех пор уже достаточно времени прошло, и он повзрослел, и девушки… Разберется. А вообще, это лучший метод наследования престола – жениться на наследнице. И кстати, она может и не нести порченую кровь своей мамаши. Может родить и сына. А если нет… Ну так что ж? У Мишеля-то проблем с этим не будет. Кого бы ни родила дражайшая супруга, все равно это будет сын. Есть способы позаботиться… И молодой человек хищно улыбнулся. Власть – вот что манит людей. Преступления? Да помилуйте, о чем вы? Какие преступления? Всего лишь здравый смысл. Он рожден великим князем, он молод, умен, хорош собой, он был бы куда как лучшим правителем, чем Петер, – и его не подпускают к трону? Это обидно! А сейчас появляется возможность исправить ситуацию. Надо, определенно надо ею воспользоваться! * * *