Тетя Катя человек одинокий, есть в деревне племянники-племянницы, но к ним не наездишься. И далеко, и желания у тети Кати нет. Они с Яной дружат. Тетя Катя с Гошкой сидит, когда малыш дома, Яна ей денег подкидывает, продукты покупает… выживают вместе. Четвертая квартира – Селюковы. Тамара Амировна и Андрей Владимирович. Вполне благополучная семья… так получилось. Сын женился. Две семьи, в двушке? Считай, перегрызутся все. Родители подумали, купили квартиру в ипотеку, а потом – как? Ипотеку выплачивать надо. И если берешь ты сто тысяч – отдашь двести, такие уж у нас хорошие банковские условия, такие проценты… не миллионеры они, а пенсионеры. Приняли решение. Сына с женой оставили в родной квартире – тем более там жена беременная, ребенка ждет. Купленную квартиру сдали жильцам. Сами перебрались также на съемную квартиру. В чем выгода? Да в том, что эту хибару сдают за смешные копейки. А вот купленную можно сдать дорого. Район хороший, планировка, ремонт… Руки у дяди Андрея не просто из нужного места растут – они золотые. Опустись на Землю аварийный космический корабль, он и корабль починит. А уж мелкую бытовую технику ему со всей улицы несут. И ремонт он делает легко и быстро. Хотя не бесплатно. Яна считала, это справедливо. На водку найдется, на мастера – нет? Без ремонта проживешь! Той же тете Кате дядя Андрей все ремонтировал бесплатно. То есть даром. Яне тоже пытался, но девушка в долгу быть не привыкла. Пятая и последняя квартира. Ольга Петровна. Безумная активистка. Рождаются же люди с моторчиком в попе и вечным митингом головного мозга – и сами нормально не живут, и никому жизни не дают. И не лечат их, вот что ужасно-то! Ей бы гидроэлектростанцией родиться – ан нет! Не повезло, человеком оказалась. И началось… Собирать подписи? Ольга Петровна. Деньги? Ольга Петровна. Бороться ЗА – Ольга Петровна. Против? Опять Ольга Петровна… И так весь день. Фигаро здесь, Фигаро там, а в результате – фигвам. Муж активности не выдержал, удрал. Дети активности не выдержали. Удрали. Для верности – в другой город, но Ольга Петровна четыре раза в год туда летала. Наверное, это главное ее достоинство. Остальное? Тоже достоинства. И упаси вас бог сказать нечто крамольное в радиусе километра от мадам-с. Загрызут. С наслаждением. Телефон пискнул. Яна вытащила его из кармана и улыбнулась. На экране светилась смешная детская рожица с падающим на лоб чубчиком. Ее малыш. Гошка. – Добрый вечер, солнышко мое. – Мама, добрый вечер. – Как у тебя прошел день? – Я мультик смотрел про машинки. – И как звали машинок? Гошка пустился рассказывать о том, что видел сегодня на планшете. Яна слушала и улыбалась. Ее сын. Ее маленькое чудо. Ее вина. Порок сердца, так звучал диагноз Георгия. Приговор? Нет. Не приговор, если у тебя есть руки, силы, есть возможности. Даже полностью сердце пересадить можно, если найдется донор, а уж операции… Не бесплатно, увы. Но ведь реально! Сейчас ее малыш лежал в больнице. Яна все отдала бы, чтобы быть рядом с ним, но в реанимацию ее не допускали. Хорошо, хоть планшет и телефон разрешили. Ругались, конечно, но разрешили. И хорошо, что лечение проходит успешно. Заслушавшись, Яна не увидела плотную тень, которая метнулась к ней из переулка. Смяла, втолкнула в темноту, дыхнула в лицо ароматом нечищеных зубов и перегара и прошипела: – Бабло давай, сука!!! Яна действовала спокойно и уверенно, как привыкла. – Телефон возьмешь? – Да! – Бери. А я пока достану деньги. Мужчина, явно наркоман, лет сорока по виду, понял, что сопротивления ждать не приходится, и чуть расслабился. Лезвие ножа опустилось. И навстречу ему взлетели руки. Телефон он и правда успел схватить. А больше ничего и не успел. Четыре удара были нанесены – четко, как поставили. Коленом в пах – отвлекающий, его обычно и ждут, пяткой в свод стопы – уже резко и жестко. Удар ладонями по ушам заставил его скорчиться, а добивающий, кулаком в горло, – опуститься навзничь… Сдохнет? Выживет? Яну это интересовало меньше всего. Второго врага, который подкрался сзади, она не заметила. И пропустила удар ножом в спину… Холодно, как же холодно… Яна повернулась к убившему ее человеку. Она понимала, что удар смертелен, она видела такое, она знала… Пара минут. Что она может сделать? Только одно. Слабеющая рука уронила сумочку. Из нее выпали несколько купюр – ей сегодня дали зарплату. Она хотела купить Гошке несколько игрушек – продукты у нее не возьмут, а вот игрушки она ему на планшет загрузить может… Вторая рука скользнула в карман – не хотела, а придется… Второй подонок шагнул, наклонился за деньгами… Шило в руке Яны словно ожило. И нашло свою жертву. Один удар. Жесткий и сильный, в сердце – целилась туда, но слабеющая рука дрогнула. Впрочем, грабителю и этого хватило, чтобы свалиться. – Сдохни, падаль. Женщина упала рядом со своими убийцами. Первый, кажется, тоже кончался: наверное, она ударила слишком сильно… Плевать! Гошка… Ее малыш… он один останется… Он в приют попадет… ГОШКА!!!